Дневники 1928-1929

Одну книжку, однако, я с собой всегда беру, но отношусь к ней особенно: я читаю ее постоянно все лето. В нынешнем году такая книга у меня «Биосфера» Вернадского. В ней говорится такое, о чем все мы, обладающие чувством природы и поэзии, сами знаем, и до нас знали египтяне, и до них тоже наверно это знание сопровождало всех и навсегда. Это знание до того много раз повторялось, долбилось в стихах бесчисленных поэтов, в учебниках, хрестоматиях, что перестало нас дивить, мы встречаем его как азбучную истину и сами не думаем. Это знание состоит в том, что мы — дети солнца. Вернадский в своей книге доказывает это, как он говорит, путем эмпирических обобщений и, благодаря этому, непривычному подходу, избитое в поэзии место становится новым: чувство новым бурным потоком мчится в берегах, созданных знанием. С этой мыслью брожу я среди цветов, что-то вспоминаю и думаю. Я не смел бы никогда признаться, как я думал о солнце, если бы не книга ученого, он доказывает это «эмпирически», я же хочу доказать по себе…

Начало предшествующей главы:

То прекрасное, доброе и полезное, что создано революцией, находится не на всяком месте и доступно не всякому глазу. Может ли мой глаз это видеть? Я думаю, может, но только не здесь, не в этом болотном краю. Я, напрягая всего себя, чтобы увидеть новое лучшее, готовлюсь стоять за него, воевать, но древний крестьянин, осужденный в поте лица обрабатывать землю, и крестьянин-ребенок, дитя с удивленными глазами… встают передо мной и в этом краю совсем заслоняют то, во что я всматриваюсь…

20 Апреля.Теплое и серое утро, потом дождь на весь день и первая гроза.

23 Апреля.День 20-го оказался случайным. 21-го шел мокрый снег, 22-го замерзло, и сегодня утром опять «весна света» — морозное ярко-солнечное утро.

«Море лесов» — это не плохо, только немного обидно за лес: море морем, а лес сам по себе не хуже, по мне, так и лучше моря. Я не могу долго созерцать море и лес и если не вправду разгуляться, то хотя бы вообразить, поласкать себя возможностью принять личное участие в этой великой картине. Но море мне недоступно, корабль — это большая сложность, да притом еще держится на поверхности. А лес, такой же большой, как и море, вон там внизу начинается, и ты можешь спуститься туда без всего, прямо идти по компасу, сколько лишь ноги выдержать могут. Лес меньше обманывает, чем море, а между тем, если смотреть с высоты на великие уймы леса до самого горизонта, заманивают они к себе не меньше, чем море. Острова и елани, <1 нрзб.>, поляны, болотная проредь в низинах и еловая густель в нагорьях издали сливаются в сплошной темный лес, и он уходит, синея все больше и больше вдаль. А там далеко где-нибудь есть же холмы выше наших? Непременно есть такие большие разбросанные холмы. Вдали они как бы сходятся, и оттого за нашей первой темно синеющей грядой где-то далеко возвышается другая легкая лиловая гряда. А в хороший прозрачный день случается, за лиловой грядой видишь еще, но какая она, невозможно сказать, какая хорошая, самая любимая моя даль.

Чуть голубеет окно с намерзлыми, сходящими за день веточками утренника. Но голубым кажется мне, обрадованному, отблеск красной зари, но тут же я вспоминаю, что окно мое выходит на запад, и понимаю: это на голубое, расшитое кружевами окно падают лучи уличного электрического фонаря. Пока в другой комнате вскипает для чая вода, я убираюсь, одеваюсь и умываюсь. Чай настоялся. Наливаю, ищу глазами по столу — нет молока. Тихонечко спрашиваю мать, и она приученная детьми слышать во сне, отвечает: «Сегодня нет молока». Все переменилось. Рассчитывая на чай с молоком, я хотел напиться в столовой и затем идти в кабинет писать свою большую тяжелую вещь. Но чай без молока я несу прямо в кабинет, пью <2 нрзб.>, изредка прихлебывая, и начинаю рабочий день легкими записями в свой <1 нрзб.>дневник.

Из научных книг интересны те, которые отвергают что-нибудь общепризнанное, так если, например, в книге отлично будет доказываться вращение Земли вокруг Солнца, — мы не только не станем читать ее, но от одного вида такой книги явится позыв на тошноту; если же в книге будет сухо, скучно и пусть даже совсем непонятно доказываться обратное, вращение Солнца вокруг Земли, мы с наслаждением станем читать эту книгу.

<На полях>За сапоги доплачено 40 руб. Леве сегодня 3 р. Сегодня Павловне на хозяйство 30 руб.

25 Апреля.Замошкину:

до 5-го Мая новый материал представить не могу, пусть разделят и <1 нрзб.>май — июнь. К первому июля будет дано 4 листа.

<На полях>Дано Пете на билеты и проч. 50 руб.

Паспорт в милиции.