Читаем Дневники 1928-1929 полностью

— Зачем? Человек во мне высматривается, возможно, мой человек на меня не похож.

Давай лучше спать.

Улеглись, она у себя, я у себя. Ромка в передней.

Мы спали недолго. Оглушительный лай нас разбудил. Я вскочил, ослепительный свет сиял в комнатах. Не сразу спросонья я догадался, что свет был оттого, что, когда оно потухло, мы не завернули кнопки и потому, когда снова пустили ток, все у нас засветилось. Спросонья мне представился этот свет как-то связанный с лаем. Я схватил ружье и вышел в большую комнату, из другой двери вышла жена тоже с ружьем. А посредине комнаты стоял Ромка и во всю мочь брехал перед портретом, подойдет к нему, брехнет и прыгнет назад, подойдет и отпрыгнет.

Мы положили ружья на стол и принялись хохотать. Потом я стал рядом с портретом и привлек внимание Ромки. Он посмотрел на меня, посмотрел на портрет и сильнее залаял, как бы защищая меня от него.

— Не узнает! — сказала жена.

— А может быть, и узнал бы, да как же узнать: хозяин один, а тут два. Он и мысли такой не допускает, потому и не узнает.

Вспомнив наш разговор перед этим, жена ответила:

— Но зато он узнает в нем человека, это — наверно. Ты этого хотел, вот и радуйся: до того на человека похож, что собака залаяла. Значит, портрет не похож на тебя, а я думала… Вижу, плохой портрет. Ромка не узнал. Зато на человека похож.

— Пусть портрет не похож на меня, — ответил я, — зато картина отличная, так похож на человека, что даже собака залаяла.

Ромка не унимался. Мы обернули портрет лицом к стене. Загасили свет и все успокоились.


28 Июня. Антибку приделать. Покончить с деньгами. Письмо Разумнику с заявлением о Пете. Купить цепь для лодки. Справиться о дроби. Керосинка. Пирамидон. Зайти за картой к Григорьеву. Сандалии починить. Шкаф с книгами разобрать. Бороду и волосы постричь. Трубку наладить.

Получил достоверные сведения (от Яловецкого), что еще токуют тетерева и бекасы, в лесу цветут весенние цветы ландыши и желтые бубенчики, а в поле только виднеются летние: ромашка и другие… А в рыбном царстве еще удивительней: каждому известно, что налим идет только по мутной воде, с Николы налиму обрез, потому что вода становится светлая. А ныне налим все идет, потому что от непрерывных дождей вода все еще мутная.


29 <Июня>. Наконец-то два дня, среда и четверг, вышло благополучно в природе и обошлось без дождя. Сегодня с утра все небо закрыто, неужели опять будет дождь.

Вчера ездил в Москву за ружьем. Купил двадцатку Лебо за 350 р., новая двадцатка, но была в плохих руках, и есть в стволах пятна.

Переезд в Федорцово назначен на понедельник.

Давно меня интересует вопрос, почему сложилось такое мнение, будто все охотники врут. Я долго этим занимался, изучал типы охотников, проверял и убедился: действительно, за небольшим исключением, врут. Проверял самого себя: я, бывает, совру. В конце концов, разбирая причины своего собственного вранья, наконец, я дознался, почему охотники врут. Все происходит от скуки!

В наших редких дичью огромных пространствах надо очень много ходить, чтобы добраться до стрельбы, бывает, целый день ходьбы, и нет ничего. Не одаренный воображением охотник, в конце концов, начинает развлекаться стрельбой по воронам, сорокам и бутылкам. Охотник с воображением сочиняет от скуки на ходу, расскажет сначала как бы шутя, второй раз посерьезней, в третий раз рассказывая, сам верит, будто с ним все такое сочиненное им от скуки было в действительности.


31 <Июня>. Был у меня Горский{29}. Из этой беседы мне стало понятно, почему я не пишу романов («Кащеева цепь» — не роман, это жизнь). Начиная с «Онегина» Пушкина русский роман отрицает роман (мысль Горского). Происхождение этого в распаде религии: наука — мертвая вода, искусство — сознательная иллюзорность (пример: роман). Отсюда и мое устремление сделать искусство методом исследования жизни.


Пристрелка ружья Лебо 20 к.

Левый ствол:

Заряд 1) 1,3 — порох Валдроде — 27 дробь № 7.

Число дробин из 270 попало 197 — 73 %.

2) 1,2 — 28

186

3) 1,2 — 26

181


Правый ствол:

1,3 — 27

115 — 40 %.


Первый ствол плохо пристрелян, разбрасывает, на 50–60 шагов стрелять плохо, но оставить таким для охоты с собакой на близком расстоянии и отчасти потому, что скорей <1 нрзб.> одну цифру с левым 1,3.


1 Июля. Все теплеет. Видно, предсказание метеорологии правильно.

Вчера я сказал Ефр. Павл.: «Тебе кланяется Пендрие». Она удивилась. Я пояснил: «Я ему сказал, что еду с женой; он удивился и говорит: «Всю жизнь мечтал о такой жене, чтобы ездила со мной на охоту, как у вас хорошо, кланяйтесь Ефр. Пав.». Услыхав это, Павловна сказала: «Ты бы ему сказал, что она не только на охоту, она может за мной и в огонь и в воду»…

День сборов. Завтра в 6 утра уезжаем.

Отбирают всюду дома. Одного попросили «подвинуть дом в сторону». Заключенные сидят, несмотря на все хлопоты Горького. Сам Горький пишет в «Известиях» сегодня «о наших достижениях»: призывает к героизации страны: «У него (Ленина) и надо бы учиться этому искусству нарушения законов физики, да и вообще всяких законов старины».

Перейти на страницу:

Все книги серии Дневники

Дневники: 1925–1930
Дневники: 1925–1930

Годы, которые охватывает третий том дневников, – самый плодотворный период жизни Вирджинии Вулф. Именно в это время она создает один из своих шедевров, «На маяк», и первый набросок романа «Волны», а также публикует «Миссис Дэллоуэй», «Орландо» и знаменитое эссе «Своя комната».Как автор дневников Вирджиния раскрывает все аспекты своей жизни, от бытовых и социальных мелочей до более сложной темы ее любви к Вите Сэквилл-Уэст или, в конце тома, любви Этель Смит к ней. Она делится и другими интимными размышлениями: о браке и деторождении, о смерти, о выборе одежды, о тайнах своего разума. Время от времени Вирджиния обращается к хронике, описывая, например, Всеобщую забастовку, а также делает зарисовки портретов Томаса Харди, Джорджа Мура, У.Б. Йейтса и Эдит Ситуэлл.Впервые на русском языке.

Вирджиния Вулф

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное
Дневники: 1920–1924
Дневники: 1920–1924

Годы, которые охватывает второй том дневников, были решающим периодом в становлении Вирджинии Вулф как писательницы. В романе «Комната Джейкоба» она еще больше углубилась в свой новый подход к написанию прозы, что в итоге позволило ей создать один из шедевров литературы – «Миссис Дэллоуэй». Параллельно Вирджиния писала серию критических эссе для сборника «Обыкновенный читатель». Кроме того, в 1920–1924 гг. она опубликовала более сотни статей и рецензий.Вирджиния рассказывает о том, каких усилий требует от нее писательство («оно требует напряжения каждого нерва»); размышляет о чувствительности к критике («мне лучше перестать обращать внимание… это порождает дискомфорт»); признается в сильном чувстве соперничества с Кэтрин Мэнсфилд («чем больше ее хвалят, тем больше я убеждаюсь, что она плоха»). После чаепитий Вирджиния записывает слова гостей: Т.С. Элиота, Бертрана Рассела, Литтона Стрэйчи – и описывает свои впечатления от новой подруги Виты Сэквилл-Уэст.Впервые на русском языке.

Вирджиния Вулф

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное

Похожие книги

100 великих деятелей тайных обществ
100 великих деятелей тайных обществ

Существует мнение, что тайные общества правят миром, а история мира – это история противостояния тайных союзов и обществ. Все они существовали веками. Уже сам факт тайной их деятельности сообщал этим организациям ореол сверхъестественного и загадочного.В книге историка Бориса Соколова рассказывается о выдающихся деятелях тайных союзов и обществ мира, начиная от легендарного основателя ордена розенкрейцеров Христиана Розенкрейца и заканчивая масонами различных лож. Читателя ждет немало неожиданного, поскольку порой членами тайных обществ оказываются известные люди, принадлежность которых к той или иной организации трудно было бы представить: граф Сен-Жермен, Джеймс Андерсон, Иван Елагин, король Пруссии Фридрих Великий, Николай Новиков, русские полководцы Александр Суворов и Михаил Кутузов, Кондратий Рылеев, Джордж Вашингтон, Теодор Рузвельт, Гарри Трумэн и многие другие.

Борис Вадимович Соколов

Биографии и Мемуары