Дневники

Милюков остался совершенно в том же состоянии. Ни разучился, ни научился. Сейчас, уязвленный, сидит у себя и новому пр-ву верит "постолько-посколько..." Ну, Бог с ним. Жаль, ведь, не его. Жаль того, что он имеет и что не умеет отдать России.

Керенский - настоящий человек на настоящем месте. The right man on the right place, как говорят умные англичане. Или - the right man on the right moment? A если только for one moment? Не будем загадывать. Во всяком случае он имеет право говорить о войне, за войну - именно потому, что он против войны (как таковой). Он был "пораженцем" - по глупой терминологии "побединцев". (И меня звали "пораженкой").

18 июня. Воскресенье.

Через неделю, вероятно, уедем. Положение тяжелое. Знаем это из кучи газет, из петербургских писем, из атмосферного ощущения.

Вот главное: "коалиционное" министерство, совершенно так же, как и первое, власти не имеет. Везде разруха, развал, распущенность. "Большевизм" пришелся по нраву нашей темной, невежественной, развращенной рабством и войной, массе.

Началась "вольница", дезертирство. Начались разные "республики" Кронштадт, Царицын, Новороссийск, Кирсанов и т.д. В Петербурге "налеты" и "захваты", на фронте разложение, неповиновение и бунты. Керенский неутомимо разъезжает по фронту и подправляет дела то там, то здесь, но ведь это же невозможно! Ведь он должен создать систему, ведь его не хватит, и никого одного не может хватить.

В тылу - забастовки, тупые и грабительские, - преступные в данный момент. Украина и Финляндия самовольно грозят отложиться. Совет Раб. и С. Депут., даже общий съезд советов почти так же бессильны, как Пр-во, ибо силою вещей поправели и отмежевываются от "большевиков".

Последние на 10 июня назначили вооруженную демонстрацию, тайно подготовив кронштадцев, анархистов, тысячи рабочих и т.д. Съезд Советов вместе с Пр-вом заседали всю ночь, достигли отмены этой страшной "демонстрации" с лозунгом "долой все", предотвратили самоубийство, но... только на этот раз, конечно. Против тупого и животного бунта нельзя долго держаться увещеваниями. А бунт подымается именно бессмысленный и тупой. Наверху видимость борьбы такая: большевики орут, что Правительство, хотя объявило войну чисто оборонительной, допускает возможность и наступления с нашей стороны; значит, мол, лжет, хочет продолжать "без конца" ту же войну, в угоду "союзническому империализму".

Вожаки большевизма, конечно, понимают, сами-то, грубый абсурд положения, что при войне оборонительной не должно никогда, нигде, ни при каких обстоятельствах, быть наступления, даже с намерениями возвратить свои же земли (как у нас). Вожаки великолепно это понимают, но они пользуются круглым ничегонепониманием тех, которых намерены привести в бунтовское состояние. Вернее - из пассивно-бунтовского состояния перевести в активно-бунтовское. Какие же у них, собственно, цели, для чего должна послужить им эта акция - с полной отчетливостью я не вижу. Не знаю, как они сами это определяют. Даже не ясно, в чьих интересах действуют. Наиболее ясен тут интерес германский, конечно.

Очень стараются большевики "литературные", из окружения Горького. Но перед ними я подчас вовсе теряюсь. Не верится как-то, что они сознательно жаждали слепых кровопролитии, неминучих; чтобы они действительно не понимали, что говорят. Вот, я давно знаю Базарова. Это умный, образованный и тихий человек. Что у него теперь внутри? Он написал, что даже не сепаратного мира "мы хотим", но... сепаратной войны. Честное слово. Какая-то новая война, Россия против всего мира, одна, - и это "немедленно". Точно не статья Базарова, а сонный бред папуаса; только ответственный, ибо слушают его тучи под-папуасов, готовых одинаково на все...

Главные вожаки большевизма - к России никакого отношения не имеют и о ней меньше всего заботятся. Они ее не знают, - откуда? В громадном большинстве не русские, а русские - давние эмигранты. Но они нащупывают инстинкты, чтобы их использовать в интересах... право не знаю точно, своих или германских, только не в интересах русского народа. Это - наверно.

Цинически-наивный эгоизм дезертиров, тупо-невежественный ("я молодой, мне пожить хочется, не хочу войны"), вызываемый проповедью большевиков, конечно, хуже всяких "воинственных" настроений, которые вызывала царская палка. Прямо сознаюсь - хуже. Вскрывается животное отсутствие совести.

Не милосердна эта тяжесть "свободы", навалившаяся на вчерашних ребят. Совесть их еще не просыпалась, ни проблеска сознания нет, одни инстинкты: есть, пить, гулять... да еще шевелится темный инстинкт широкой русской "вольницы" (не "воли").

Хочется взывать к милосердию. Но кто способен дать его сейчас России? Несчастной, неповинной, опоздавшей на века России, - опять, и здесь, опоздавшей?

Оказать им милосердие - это сейчас значит: создать власть. Человеческую, но настоящую власть, суровую, быть может, жестокую, - да, да, - жестокую по своей прямоте, если это нужно.

Такова минута.