Дневники

Священная книга магометан, Коран, содержит в себе, в отличие, например, от Библии, обнимающей период несколько сот лет, исключительно откровения Магомета. Но слова пророка вначале не записывались, а хранились только в памяти верующих; позже у Магомета был секретарь, Зейд ибн Сабит из Медины, но все же после смерти пророка остались только разрозненные и отрывочные записи на листьях финиковой пальмы, на камнях и на костях. И когда в жестокой битве при Иемамы, через год после смерти пророка, погибло большое число лиц, бывших в непосредственном общении с ним, и тем самым слову пророка грозила опасность прийти в забвение, халиф Абу-Бекер распорядился, чтобы Зейд собрал и привел в порядок все откровения Магомета. Зейд расположил 114 сур Корана в таком порядке: более пространные и более важные в практическом смысле впереди, более краткие — к концу. Получился в общем порядок, обратный хронологическому, так как более краткие и в то же время более вдохновенные пророчества относятся, как мы знаем, к более раннему времени. Очень скоро в разных списках Корана получились, благодаря опискам, а также диалектическим различиям, разночтения, и второй халиф, Осман, тоже вынужден был заняться редакцией Корана. Текст, установленный назначенной для этого комиссией в составе того же Зейда и трех мекканцев, считается до сих пор подлинным Кораном. Сам Осман также работал над священным текстом и, по преданию, был убит за этой работой.

31 декабря 1946, вечер.

— Эта вырезка из книги вот почему любопытна. (Книгу я читаю впервые — для «Эдес-ской святыни».)

О Коране Османа я услышал впервые в 1923—24 году от библиотекаря Гребенщикова¹², бородатого собирателя книг и гравюр, работавшего в Публичной библиотеке. Я жил тогда в Ленинграде, на Выборгской стороне, на ул. К.Маркса. Кабинет у меня был в домовой церкви, и на потолке еще парили четыре ангелочка,— фрески.

Гребенщиков сказал мне, что Коран отправили в 1919 году в Среднюю Азию, чтоб привлечь мусульман на нашу сторону. Затем где-то я прочел, что Коран был похищен — было нападение на поезд бандитов в степи, и Коран раздали по листку, разбойникам.

Я захотел написать об этом повесть. Но если писать о Коране, то будет слишком фотографично... так возникло «Возвращение Будды». А.Воронскому повесть не понравилась, он

366

В рукописном Отделе Импер. Публичной библиотеки в С.-Петербурге хранится список Корана, листы которого забрызганы кровью,— по магометанскому преданию — кровью Османа, убитого при чтении именно этого экземпляра. Коран написан крупным, красивым почерком на 353 листах пергамента (некоторые листы — бумажные) большого формата (68x53 см.). Этот экземпляр был прислан в Петербург генералом фон Кауфманом в 1869 году, после взятия Самарканда. Генерал при этом сообщал, ссылаясь на улемов мечети Хаджи Ахрары, где взят был Коран, будто «Коран этот в настоящее время как для мусульман, так и для самой мечети никакого значения не имеет». В действительности этот экземпляр священной книги служит предметом ревностного поклонения как для местных, петербургских, так и для приезжих мусульман. Как частные лица, так и прибывающие временами в Петербург средне-азиатские посольства ищут случая побывать в библиотеке, чтобы поклониться святыне и целовать листы, обагренные «священной кровью Османа».

Г.Шебунин, специально исследовавший эту рукопись, пришел к заключению, что кровавые пятна на ней — грубая подделка, но самую рукопись он относит к очень раннему времени, к началу II в. мусульманской эры (см. «Записки Вост. Отд. Имп. Русск. Археол. О-ва», т. VI).

ее напечатал в каком-то альманахе и не стал печатать в «Красной нови» — считая эту повесть слабой. Я ему поверил, но все же издал повесть отдельно. Повесть затем, позже, была переведена на польский, и помню К.Радек сказал мне как-то: «Вы, Всеволод, написали плохую контрреволюционную книжку. Я читал ее по-польски». Это и было «Возвращение Будды». Я не понял Ра-дека, я не понимаю его слов и сейчас. Чего в повести контрреволюционного? Политика есть политика, и профессор, который везет Будду, понимает это, хотя и смутно. Жаль, что написано сжато, надо было б написать роман, но я побоялся, что роман выйдет экзотическим, так как у меня не хватало ни мыслей, ни наблюдений: я не был в Монголии, и монголов видел только на перронах железных дорог. Повесть успеха не имела. А между тем она-то и знаменует поворот к «Тайному тайных».

Перед смертью, Ирина Сергеевна, жена Асмуса¹³, приказала положить с собою в гроб томик Эпикура.

А, действительно, скучно в такое длинное путешествие отправляться без книги!

Когда мне нужно было уезжать из Москвы, в эвакуацию, и пришел за мной Е.Петров, страшно серьезный, в шинели и с пистолетом, я вошел в кабинет, посмотрел на полки... и не взял ни одной книги.

367

1947 год

 

ВТОРАЯ ВСТРЕЧА