17 ноября. С утра переправлял "Роман русского помещика", растянуто жестоко. Гимнастика, обедал дома и опять то же работал до 9 часов. Поехал к Боткину, застал там Дружинина, приятно провел вечер, я был добр и скромен, и от этого хорошо было. Спорили с Боткиным о том, представляет ли себе поэт читателя, или нет. Он склонен к туманности. Дружинин был добродушен. Получил 100 р. от Колбасина.
18 ноября. Переправлял "Разжалованного", поехал к Боткину обедать. Читал "Роман русского помещика". Он дал хорошие советы, говорит - порядочно, приятно болтали, был у доктора от боли в ляжке; приехав домой, поставил банки, прочел статью Дружинина, приехал Трузсон, сначала было скучно, потом разболтались до двух.
19 ноября. С утра ленился приняться. Немного написал "Роман русского помещика". Получил письмо от Валерии недурное, но странно - под влиянием работы я к ней хладнокровен. Гимнастика, дома обедал, от пива спать захотелось, написал Валерии среднее письмо и от 9 до 2 работал. Больше половины сделано.
20 ноября. Встал в 10, написал немного. Гимнастика, обедал у Дружинина. Там Писемс 1000 кий, который, очевидно, меня не любит, и мне это больно. Дружинин отказался слушать меня, и это меня покоробило, дома нашел письмо от Валерии. Ничего нового в письмах, неразвитая любящая натура. Отвечал ей, лег в 3.
21 ноября. Встал в 1. Пришел Майков. Гимнастика, обедал у Столыпина, неучтив был с его женой. У Боткина весь вечер, прочел "Роман русского помещика", решительно плохо, но напечатаю. Надо вымарывать. [...]
22 ноября. Встал в 11. Хотел писать, не шло. Гимнастика. Обедал у Панаева. Потом у Краевского до вечера. Литературная подкладка противна мне до того, как ничто никогда противно не было. Написал Валерии письмо. Очень думал об ней. Может, оттого, что не видал в это время женщин.
23 ноября. Встал в 1. Тишкевнч помешал, поправил немного, обедал дома. Поправлял. Получил милое письмо от Валерии, отвечал ей. [...] Как хочется поскорее отделаться с журналами, чтобы писать так, как я теперь начинаю думать об искусстве, ужасно высоко и чисто.
25 ноября. Встал в 9, дурно спал опять. Поехал в зверинец, рано. К Ковалевскому, он был мил. В университете дрянь играли. Государь читал "Детство". В зверинце барыня со сладострастными глазами. Поработал утром и перед обедом. Обедал дома, был милый Анненков и несносный Бакунин. [...]
26 ноября. Встал в 10, писал, гимнастика, дома обедал, диктовал "Утро помещика" хорошо, приехал Балюзек, потом Дружинин, легко и приятно. Получил глупо-кроткое письмо от Валерии, поехал к Ольге Тургеневой, там мне неловко, но наслаждался прелестным трио. Заехал к Панаеву, он нагнал на меня тоску.
27 ноября. Встал в 10. Получил письмо глупое от Валерии. Она сама себя надувает, и я это вижу - насквозь, вот что скучно. Ежели бы узнать так друг друга, что не прямо воспринимать чужую мысль, а так, что видеть ее филиацию в другом. [...]
29 ноября. Пропустил и не помню, что делал. Корректуры немного. Да, кончил "Утро помещика" и сам отвез к Краевскому, там был в духе, спор с консерватором. Каменский. Дудышкин и Гончаров слегка похвалили "Утро помещика". О Валерии мало и неприятно думаю.
30 ноября. Зачем-то с утра взял карету, поехал к Константинову. Штатское платье еще нельзя, в магазины, книги купил, заказал платье, гимнастика, все болит, обедал дома, корректура "Разжалованного", который плох. Опоздал к Анненкову и к Дружинину и к Щербатову. [...] Получил страховое и милое письмо от Валерии. [...]
7 декабря. Встал в 11, записал день и играл до гимнастики. Рука очень болела, обедал дома, дочел Carmen - слабо, французско, получил письмо от Тургенева и послал ему. Заснул, пришел Полонский, смешон, Боткин, с ним в "Гугенотов", просто нехорошо. Написал письмо Валерии, хорошее, ни тепло, ни холодно, и письмо Каткову. Завтра написать письма тетеньке, Николеньке, Сереже, съездить к Шевич, к Оболенскому и к Столыпину.
2 декабря. "Разжалованного" не пропускают. Поехал в университет. Симфония прелестна. К Столыпину, он скучен. К Боткину, к Дюссо обедать. Вечер сидел с Боткиным, Дружининым и Анненковым. Приятно, денег издержал много, к Шевич написал.
3 декабря. Ничего не пишу - читал Мериме - хорошо, думаю комедию. Гимнастика, хорошо не болит. Обедал дома, заснул, был у Шевич, скучно, играл. У Боткина, Панаев хвалит "Юность" очень. Приятно, поправил корректуры "Разжалованного". [...]
5 декабря. Утро читал "Обыкновенную историю", которую послал Валерии. Написал Сереже и тетеньке. Поправил "Разжалованного", гимнастика, у Шевич слушал дурной рассказ, у Дружинина приятно, объяснился с Панаевым. [...]
7 декабря. Встал поздно, написал письмо Валерии, гимнастика, обедал дома, прочел "Бедную невесту", просто слабо. Хороша его любовница. Был в цирке, ужинал неизвестно зачем у Дюссо. Прочел вторую статью Дружинина. Его слабость, что он никогда не усомнится, не вздор ли это все.
11 декабря. Читал "Л 1000 ира", мало подействовало, гимнастика, обедал дома. К Боткину - там застал Анненкова и Дружинина, ужинал. Мне очень грустно.