Первый день, когда окончательно исчезли газетные афиши… Половина первой страницы ранней «Стар»{293}
посвящена известиям о капитуляции Бельгии, другая – сообщениям о том, что бельгийцы продолжают сражаться и король вместе с ними. Видимо, дело в недостатке бумаги. Впрочем, из восьми страниц ранней «Стар» шесть посвящено скачкам.В предыдущие дни не было настоящих новостей и почти никакой возможности угадать, что же на самом деле происходит. Представлялись следующие версии. 1. Французы действительно собираются контратаковать с юга. 2. Они надеялись контратаковать, но немецкие бомбардировщики помешали сосредоточить армию в одном месте. 3. Силы на севере уверены, что сумеют продержаться, и было сочтено за лучшее не контратаковать, пока немецкая атака не захлебнется. Или же: 4. Позиция на севере в действительности безнадежна и находящиеся там силы могут лишь пробиваться на юг, капитулировать, быть полностью уничтожены или же спастись морем, вероятно с большими потерями. Теперь же реальным представляется лишь четвертый вариант. Французское коммюнике сообщает о стабилизации линии по Сомме и Эне, словно сил, отрезанных на севере, вовсе не существует. Как это ни чудовищно, я надеюсь, что B. E. F.{294}
скорее порубят на куски, чем он сдастся.Люди стали больше говорить о войне – и все равно очень мало. Как и прежде, невозможно услышать какие-то реплики об этом в пабе и т. д. Вчера вечером Э[йлин] и я пошли в бар послушать 9-часовые новости. Официантка не включила бы их, если бы мы об этом не попросили, и, похоже, никто не слушал{295}
.Любые существенные новости приходится нынче добывать из намеков и аллюзий. Главной сенсацией вчерашнего вечера стали бодрящая речь (вполне удачная) Даффа-Купера{296}
, предпосланная девятичасовым новостям, чтобы подсластить пилюлю, и прозвучавшее в речи Черчилля обещание вернуться к этой ситуации где-нибудь в начале следующей недели, а также его слова, что парламенту следует готовиться к «тяжким и мрачным известиям». Это, вероятно, предвещает, что будет предпринята попытка эвакуации, но означают ли «мрачные известия» огромные потери, капитуляцию части B. E. F. или что-то еще, никто не знает. Слушал новости в антракте более или менее высоколобой пьесы в театре «Торч»{297}. Публика слушала намного внимательнее, чем слушали бы в пабе.Э[йлин] говорит, коллеги в отделе цензуры, где она работает, сваливают все «красные» газеты в одну категорию и относят «Трибьюн»{298}
к тому же точно классу, что и «Дейли уоркер»{299}. Недавно, когда был запрещен вывоз «Дейли уоркер» и «Экшн»{300}, один из сотрудников спросил ее: «Знаете эту газету, ”Дейли уоркер энд экшн”?»Текущие слухи: что Бивербрук{301}
с момента своего назначения поднял в воздух 2000 дополнительных аэропланов, сумев обойти все узкие места. Что воздушные налеты, возможно и на Лондон, начнутся через 2 дня. Что Гитлер планирует вторжение в Англию с помощью тысяч быстроходных катеров, которые могут пройти над минными полями. Что катастрофически недостает винтовок (это из нескольких источников). Что боевой дух немецкой пехоты на линии фронта ничтожно низок. Что в пору норвежской операции военное министерство было настолько плохо информировано, что даже не знало, как коротки норвежские ночи, и воображало, что войска высадятся под покровом темноты, а не при ярком свете дня.B. E. F. терпит поражение под Дюнкерком. Невозможно угадать, не только многим ли удастся выбраться, но даже сколько там сейчас человек. Прошлым вечером по радио передавали интервью с полковником, вернувшимся из Бельгии, я его, к сожалению, не слышал, но, согласно пересказу Эйлин, в интервью имелись вставки от диктора, желавшего дать слушателям понять, что армию подвели: а) французы (отказавшиеся от контратаки) и б) собственное военное начальство, плохо ее экипировавшее. Нигде в прессе ни слова упрека французам, и радиоречь Даффа-Купера два дня назад в особенности предостерегала насчет этого… Судя по сегодняшним картам, французский контингент в Бельгии жертвует собой, чтобы дать B. E. F. шанс выбраться.