Дневники

Общественные бани в Барнсли очень скверные. Старинные ванны не слишком чистые и в недостаточном количестве. Судя по всему, бань не больше пятидесяти[21] – и это в городе с населением 70–80 тысяч человек, большей частью шахтерcким, и ни у кого из них дома, кроме новых муниципальных домов, нет ванных.

Занятные совпадения. Когда я встретился с Леном Кеем, он посоветовал мне познакомиться с Томми Дегнаном, а ему меня рекомендовал еще Падди Грейди в Уигане. Но что еще интереснее, Д. Был одним из тех, кого вышвырнули с митинга Мосли, но не того, где я присутствовал. Вчера вечером я пошел повидаться с Д., но отыскал его с трудом. Он живет в страшном сарае под названием «Гарден-Хаус» – это старый полуразрушенный дом, который заняли человек шесть безработных и превратили во что-то вроде общежития. Сам Д. не безработный, хотя сейчас «гуляет»: за несколько дней до того, как его избили на митинге Мосли, на него в шахте упал камень. Мы пошли искать человека, которого выбросили на моих глазах с того собрания, где я был. Я хотел узнать подробности и увидеть синяки, прежде чем писать об этом в газеты. Мы не нашли его, но сегодня должен с ним встретиться. А потом мы столкнулись на улице с другим человеком, которого вышвырнули как раз при мне. Изгнание его – интересный пример того, как любой инцидент может быть представлен в искаженном свете и обращен себе на пользу демагогом типа Мосли. Во время заварухи в задних рядах этот человек – по фамилии, кажется, Хеннеси[22] – побежал на сцену, и все подумали, что он хочет что-то выкрикнуть и прервать речь Мосли. Тогда меня еще удивило, что, взбежав на сцену, он ничего не выкрикнул, и чернорубашечники тут же его схватили и выбросили. М. крикнул: «Типичный пример тактики красных!» Теперь же понятно, что произошло на самом деле. Хеннеси увидел, что чернорубашечники в задних рядах избивают Д., но добраться туда, чтобы помочь ему, не мог, потому что прохода посередине не оказалось, был только с правой стороны, и единственный путь к Д. вел через сцену. После того, как Д. выбросили, ему предъявили обвинение согласно Закону об общественных собраниях, а Х. – нет. Не знаю, было ли предъявлено обвинение другому человеку, Маршаллу. Выбросили еще и одну женщину – я не видел, это было где-то сзади: ее ударили по голове трубой, музыкальным инструментом, и она провела день в больнице. Д. и Х. вместе воевали на фронте, Х. был ранен в ногу, а Д. попал в плен во время отступления V армии{56} в 1918 году. Д., шахтер, был отправлен на шахты в Польшу. Он сказал, что там везде были бани в надшахтных зданиях. Х. говорит, что во Франции они тоже есть.

Г. рассказал мне страшную историю о том, как его друг, «поденщик», был погребен заживо. Его засыпало мелкими камнями, товарищи бросились к нему, полностью откопать не смогли, освободили голову и плечи, чтобы он не задохнулся. Он был жив и разговаривал с ними. Тут стала снова рушиться кровля, и им пришлось отбежать. Его снова засыпало, и им снова удалось освободить его голову, он все еще был жив и разговаривал с ними. Потом кровля опять осыпалась; на этот раз они не могли откопать его несколько часов, и он, конечно, умер. Но Г. рассказал эту историю еще и к тому, что погибший заранее знал, что шахта ненадежна и он может попасть под завал: «Это засело у него в голове так крепко, что он поцеловал жену перед уходом на работу. А она потом сказала мне, что он не целовал ее до этого сколько-то лет».

По соседству живет очень старая женщина – ланкаширская женщина, в свое время работавшая в шахте, возила в упряжи с цепью вагонетки с углем. Ей 83, значит, это было, наверное, в семидесятых.

19.3.36

Страшно устал после спуска в «дневную нору» – штольню, поскольку в нужный момент не хватило характера сказать, что до забоя не пойду.