Дневники апокалипсиса (СИ)

Здесь ситуация была не лучше – правая стена, где находились моя и анина комнаты, просто отсутствовала, пол так же грозился рухнуть в любой момент, впереди вообще был обвал и никаких следов игровой, – здание было разрушено. С левой стороны стена была покрыта трещинами, но стояла на месте и к огромной моей радости и не менее огромному удивлению 2 комнаты уцелели. Одна дверь была приоткрыта, вторая болталась на частично вырванной петле. Я бочком, спиной к стене добралась до этой двери – комната один в один как наши с Аней. Кровать, стол, шкаф... Еще несколько шагов и я оказалась у второй приоткрытой двери, и тут я от удивления аж ойкнула и вошла внутрь. Комната разительно отличалась от наших – обычная кровать, застеленная хорошим бельем и теплым пледом, письменный стол с ворохом каких-то изрисованных листов и компьютером, мягкое кресло, ковер на полу, шторки на окнах и большой шкаф. Правда стекла все выбиты и лежали мелкими крошками между рамами и на полу, и только решетки и железные ставни возвращали в реальность и напоминали о тюремных правилах клиники. Я заглянула в туалет- там были душ, зеркало и полочка, забитая всякими душевыми принадлежностями и косметикой. Оо как, косметика. Зуб даю, это комната Кэт, все таки внучка главного...Тем более, я никогда не была у нее... Стена покрыта трещинами, но держится, пол и потолок на месте – решено, тут я и останусь, лучшего места не найти. Я закрыла дверь, подперла ее креслом, приложив для этого поистине титанические усилия и поплатившись вновь открывшейся раной и кровью, которая с глухим стуком закапала с моих пальцев. Блять, в поисках хоть чего-нибудь лекарственного я распахнула шкаф – он был забит одеждой разных фасонов, моделей, стилей, размеров. Уже устав уливляться я наспех порылась в шкафчиках стола – тоже пусто. Аптечка нашлась в туалете, антбиотиков там не было, но были перекись водорода, бинты, пластыри и аспирин. Не густо, но сделать перевязку чистыми бинтами тоже казалось не самым плохим вариантом. Я посмотрела на свое отражение – божеее, я все с ног до головы грязная, спутанные волосы в черной жиже и строительной пыли, левый рукав насквозь пропитан кровью, на лице какие-то раны, ссадины и царапины, все лицо в синяках, здоровенный кровоподтек на щеке, подбитый глаз – в общем, выглядела я именно так, как и должен выглядеть человек, переживший танковую атаку, но каким-то чудом оставшийся в живых. Я вздохнула и без особой надежды покрутила вентиль крана. Казалось, даже стены задрожали от вибрации труб, кран долго трясся и плевался воздухом и внезапно показалась желтоватая струйка воды. Я, не веря своему счастью, сунула под нее руку. Вода была холодной, и подумав, что терять-то мне особо нечего, наклонилась и припала к ней губами, и черт возьми, это была самая вкусная вода в мире. Напившись, я закинула в рот несколько таблеток аспирина, хотя и не понимала, чем он мне может помочь, запила уже заметно посветлевшей водицей, и немного поразмыслив приняла холодный душ. Такое мытье было сравни пытке, но раз решила достойно встретить смерть, значит надо терпеть. Как-то перевязала себе руку, обработала раны и... и не придумала ничего умнее, чем приодеться. Одежды в шкафу было достаточно и порывшись я нашла для себя прекрасное нежно голубое платье в легкомысленный цветочек, туфли на каблуках, шикарное нижнее белье, уж очень похожее на то, что мы с Аней прикарманили в бутике, под конец еще и макияж навела, и даже умудрилась почти полностью загримировать все повреждения на лице, и разглядывая свое отражение я решила, что буду очень красивым зомби)

Эх, жаль Джон меня никогда такой не видел и не увидит. Я снова вздохнула, и оглядывая комнату, подошла к столу, взяла в руки одну из бумажек, которыми он был засыпан и остолбенела. Это был портрет – с листка на меня смотрел улыбающийся Джон. Отлично, к слову сказать, нарисованный. Я бросила взгляд на другие – на них везде был Джон. Я судорожно сгребла их со стола, перенесла на кровать и пересмотрела все – он был изображен на всех : в полный рост, портреты, какие-то зарисовки, но всегда и везде это был мой любимый Джон. Черт, я и не знала, что Кэт рисовала. Интересно, он ей позировал или она по памяти...На самом деле я ведь совсем ее не знала и в этот момент мне стало немного стыдно перед ней за свое поведение. Я как-то никогда серьезно не воспринимала ее чувств к Джону... Я вздохнула, в очередной раз, и снова подошла к столу, но ничего интересного там больше не было. В кармане одной из курток я нашла шоколадный зерновой батончик и торжественно, с мыслями, что это моя последняя трапеза, его съела. Потом легла на кровать и стала ждать превращения.