Дневники апокалипсиса (СИ)

Незаметно для себя я уснула, и проснувшись ночью от холодного воздуха, проникающего сквозь выбитое окно, поежившись, села на кровати. Таак, пока ничего не произошло, я жива, и относительно здорова, тошноты не наблюдалось и прислушавшись к своему внтуреннему “я” тоже никаких изменений не обнаружила. Странно, ну может еще рано... Я легла обратно, укутавшись в теплый плед и не дав себе думать о смерти, провалилась в сон. Утром я все так же не превращалась, и не было даже намека, что это произойдет в ближайшем будущем. Наверное, инкубационный период у всех разный, решила я, помня, что это все таки вирус, а болезни на всех действуют по разному. Я решила не переодеваться, и некоторое время просто сидела на кровати в ожидании не пойми чего. Но вскоре такое бездействие мне надоело, и я развесила по стенам портреты Джона, приклеивая бумагу пластырем – в такой компании умирать намного приятнее. Потом я смотрела в окно на унылый дождик и шатающихся по улице зараженных, выискивала глазами живых, но увы. Так прошел день, но к вечеру никаких этапов обращения замечено не было, и я легла спать. Так прошло три дня, и я перестала ждать, что умру. Я переоделась в нормальную одежду – серые джинсы, футболку и толстенное, на пару размеров больше, чем надо, худи, очень теплое и уютное. Пушистые тапки в виде кроликов стояли на ковре, а я, забравшись с ногами в кресло, уже битый час рассуждала о своей ситуации. Очевидно, что я уже не превращусь, а значит есть два варианта – или от животных нельзя заразиться, или я какая-то до хренища особенная и у меня иммунитет, и первый вариант казался намного правдоподобнее второго. Значит, опасны только люди, или опасен только свой вид, т.е звери от зверей, люди от людей. Возможно, есть и третий вариант, например, вполне вероятно, что вирус мутирует и для заражения теперь надо укусить, нужен непосредственный контакт с кровью, а не просто прикосновение. Ходят же они теперь днем, значит происходят какие-то изменения. Надо это записать, да и вообще записать все, что я знаю и что об этом думаю. А думала я много, например, почему зараженные не разлагаются. Возможно, формально они считаются мертвыми, но на самом деле нет, может это болезнь, ведь скорее всего ее вызывает какой-то вирус. И возможно, этот процесс обратим, и можно как-то выздороветь, и если это так, то... Надо себя беречь, ведь логично предположить, что зараженный с обширными повреждениями, с вывернутыми наружу внутренностями, с обгрызанным лицом и прочими несовместимыми с жизнью повреждениями вряд ли выживет, если найдется лечение. А вот тот, кем не успели полакомиться, или те, у кого раны не шибко серьезные могут после обратного превращения и выжить. Вот только мне ещё не доводилось встречать не сильно покалеченных мертвяков. В основном все они выглядели как после мясорубки. А кстати, почему они не напали на меня в яме, если я не была заражена...

Ой, да понятно почему – я ж с ног до головы была испачканы в этом “дерьме” и воняла не меньше заражённых, вот и попутали они немного, пока не учуяли запах свежей крови. Я усмехнулась и записала свои предположения на обратной стороне одного из портретов Джона, перечитала и подумала, что все это звучит как антинаучный бред. Хотя.. Почему бы и нет, как одна из версий вполне себе сойдет, других все равно у меня нет. Я взглянула в окно, смеркалось и надо уже перебираться в кровать, чтоб успеть до темноты устроиться в своем “гнезде”. Т.к по ночам внезапно стало очень холодно, и одно одеяло не спасало, я соорудила себе некую гору из одеяла, пледа и кучи разных теплых вещей, в которую и зарывалась каждую ночь, не рискую замёрзнуть до мозга костей. Рука все еще болела, и периодически сочилась кровью, но я могла шевелить пальцами и это вселяло надежду, что руку еще можно спасти. Было б кому спасать. Из неприятных сторон моего отшельничества был голод и жажда. Вода закончилась через день, и я хоть и успела немного набрать в раковину, но надолго мне ее не хватило, и сегодня я чуть ли не вылизывала стенки раковины, лишь бы ни одна капля не пропала зря. А вот еды не было совсем и я не раз корила себя за то, что так неосмотрительно сожрала тот батончик в первый же день.