Тетрадь вторая
- Артур, Вы совершенно не желаете мне помочь, - демонстративно-усталый вздох умудрённого чужими бедами психолога.
- Совершенство – достойная цель, в какой бы области оно не достигалось, - привычный щит язвительности над размягчённой воспоминаниями уязвимой душевной плотью.
- Иронизируете? – искренний прищур на маске лица. – Что ж, чувство юмора свидетельствует о том, что у нас с Вами есть надежда на выздоровление.
- Вы тоже больны? Это печально. Может быть, Вам лучше обратиться за помощью к специалисту, а не к собственному пациенту?
- Оставьте это, Артур, - ленивый дружеский взмах рукой, отметающий лишнее, не задумываясь над его обособленной ценностью. – Давайте поговорим серьёзно? Я просил Вас записывать самые светлые моменты Вашей жизни. Что мешает Вам сосредоточиться на этом?
- Наверное, врождённый реализм, - столь же дружеская поза изломанного худого тела, прилюдно всё ещё хранящего гордую осанку.
- Хорошо, давайте попробуем разобраться, - Георгий Карлович откинулся на спинку своего кресла, зрелище жутковатое, конструкция не кажется достаточно надёжной для того, чтобы удержать на себе полный вес тела. – Что доставляло Вам наибольшее удовольствие ранее? В той жизни, которую Вы упорно называете прежней?
- Секс, - коротко и спокойно, обыденным голосом сообщил Артур, и это не было ложью. Он вообще не любил лгать, предпочитал изворотливо недоговаривать, заставляя собеседника самостоятельно заблуждаться на его счёт. – Секс с мужчинами, - важное уточнение.