Дневники Берии

Он повернулся и ушел в сопровождении официантов. Было уже поздно, когда Мискин спохватился, что Уитмор так и не подписал контракт. «Осторожничает, пройдоха, хочет, чтобы контракт сначала прочли адвокаты».

Вернувшись к себе в офис на Ист-стрит, открытый еще в 1892 году, Мискин налил себе виски с содовой и стал ждать звонка из Европы.

Позвонили с точностью до минуты, прямо по личному проводу, минуя телефонистов из офиса. Мискин слегка разозлился, когда оператор сообщил, что звонят из Анесси, Франция. Он ответил и услышал высокий, с акцентом, голос:

– Мистер Мискин?

– Слушаю.

– Это Грегори. Все в порядке, мистер Мискин?

– Все прекрасно, мистер Грегори.

– Вы поговорили с боссом?

– Поговорил.

– Итак, вы завтра будете в Женеве?

– Одну минуту, мистер Грегори. Есть кое-какие детали.

– Какие детали? Разве дело не решено?

– Некоторые мелочи, требующие уточнения.

– Какие еще мелочи?

– Босс хочет обсудить кое-что с профессором Крулем.

– С Крулем? А что не устраивает Круля? – голос был пронзительно визгливым.

– Профессора Круля устраивает все, – терпеливо объяснил Мискин. – Просто в таких делах спешка не уместна.

– Ваш босс, наверное, показывает материал другим! – громко раздалось в трубке. – Ладно, если Круля вам мало…

– Выслушайте меня до конца, – сказал Мискин. Последовала пауза. – Все будет сделано, как договорились. В субботу утром.

– Но в субботу банки закрыты!

– Не беспокойтесь о банках, – сказал Мискин умиротворяюще. – Это наша забота. Вы готовьте материал и своего адвоката, и мы все мило подпишем.

– Мистер Мискин, – голос стал спокойнее. – Если будут неприятности, то учтите…

– Послушайте, мистер Грегори, я представляю…

– Вы американский бизнесмен, и я продаю вам нечто дороже золота. Если вы попытаетесь меня надуть…

– Вы пьяны, мистер Грегори?

Жесткая пауза.

– Это вас не касается! Я не пьян, я только начал пить. Итак, вы прилетите в субботу утром. Встречаемся в то же время на том же месте! И без фокусов!

Мискин устало улыбнулся и повторил:

– Без фокусов. Да, я хотел бы знать, как вас найти, если возникнет что-нибудь важное.

На другом конце воцарилось молчание, как будто рукой прикрыли трубку. Затем голос произнес:

– Я дам контрольный звонок в ваш офис, мистер Мискин. Завтра утром, то есть в полдень по нью-йоркскому времени.

– Где вы остановились, мистер Грегори?

– Я переезжаю с места на место, – поспешно заявил голос. – И эти задержки с Крулем…

– Я сожалею об этом. Я вам все объясню при встрече, мистер Грегори. До свидания.

Последовало восклицание, он повесил трубку. Оставалось только ждать.

* * *

Пока Мискин воевал с Грегори по телефону, Чарльз Уитмор встретился в ресторане гостиницы «Сент Реджис» с одним из руководителей Министерства финансов. Последние посетители покидали ресторан, уже озабоченно думая о работе. Уитмор и его собеседник остались наедине.

Собеседник Уитмора, Майк Сэнгер, был высоким мужчиной с красивым профилем. Он возглавлял отдел по борьбе с фальшивомонетчиками и крупными международными мошенниками, что делало необходимым его контакты с полициями почти всех западноевропейских стран. Уитмор довольно быстро разыскал своего старого друга.

И сразу же перешел к делу:

– Как я тебе сказал по телефону, Майк, это очень деликатное и тонкое дело. Три недели тому назад главный редактор «Бурна» Мискин был в Европе на книжной ярмарке в Монтре, называемой «Книжный шок» Звучит совсем не по-швейцарски, но теперь, кажется, так делают бизнес в книгоиздательском деле. В самый последний день ему в номер позвонил из приемной отеля какой-то иностранец. Сказал, что у него есть горячий материал. Оказалось, он из Восточной Европы – поляк или русский. У Мискина, который сам выходец оттуда, нюх на таких. Этот человек был возбужден, нервничал, назвался просто Грегори и сказал, что был в Вене, и там ему в руки попал документ, вывезенный из Венгрии, неизвестно каким образом, он собирается его продать. Цена – три миллиона.

Уитмор начал помешивать ложечкой пустой чай. Его друг ждал, понимая, что тот, быть может, впервые в жизни, ступил на нетвердую, чреватую опасностью, дорогу.

– Короче, – продолжал Уитмор, – материал, как он утверждает, – дневники Берии, шефа сталинской полиции.

Сэнгер присвистнул:

– Должно быть очень интересно – если это не подделка!

– Вот тут мне и нужна твоя помощь, Майк.

– Совет или помощь?

– И то и другое. Перед отлетом на следующий день Мискин встретился с Грегори и его адвокатом – известнейшим в Цюрихе специалистом по имени Детвайлер. Похоже, даже он не знает точно, о чем материал, он просто засвидетельствовал получение Мискиным текста, вернее его половины. Текст на грузинском языке – языке, не похожем ни на европейские языки, ни на русский. Лично я никогда не слышал об этом языке. Мискин, с трудом соблюдая секретность, организовал перевод и показал материал профессору Крулю из Гарварда. Круль высказал предварительное мнение, что это оригинал. А Грегори устроил прессинг. Настаивает на завершении сделки в субботу утром, и Мискин должен вылететь для подписания бумаг. В противном случае Грегори найдет другого покупателя.

Сэнгер криво улыбнулся: