Дневники Берии — не фальшивка! Новые доказательства

Ну и где здесь апология политического цинизма или кровожадности?..

С другой стороны, так ли уж верен тот облик Берии времён репрессий, который нам навязывали и навязывают?

Вот, скажем, некто Марк Ашкенази — безвинная жертва 1937 года. Слово «безвинная» я употребил без иронии, поскольку Ашкенази был, в конце концов, признан невиновным официально. Но очень мне сдаётся, что не так уж этот Марк был и без вины — троцкизмом от него явно попахивало.

В 1991 году Волго-Вятское издательство в Нижнем Новгороде издало книгу Марка Ашкенази «И было в те дни: Очерки. Воспоминания».

Уроженец Бобруйска, впоследствии нижегородский журналист, Марк Ашкенази (1887–1981), в тридцатые годы работал главным редактором вечерней газеты «Горьковский рабочий». В мае 1938 года был арестован, содержался в предварительном заключении в Горьком, а 8 января 1940 года на выездном судебном заседании Военного трибунала Московского военного округа его по суду оправдали.

В 1962 году он написал воспоминания, опубликованные в 1991 году. Для темы этой книги интересно и полезно то, что говорится в книге Ашкенази именно о Берии, как подаётся его облик и насколько он соответствует исторической правде с фактической и хронологической точек зрения.

Первый раз имя Берии упоминается уже в предисловии 1991 года, где сын Марка Ашкенази — И. Ашкенази — пишет:

«…Больше года мы не знали, где отец, жив ли.

Потом оказалось, что он во внутренней тюрьме на Воробьевке, под следствием.

Но вот убирают Ежова. Теперь известный грузинский марксист Берия наведет порядок. И… действительно, проходит слух, что всю группу арестованных горьковских партийных и советских работников будет судить военный трибунал. Не «тройка», не «особое совещание», а настоящий суд.

И вот приходит 8 января 1940 г.».

Итак, Ашкенази (из его воспоминаний проглядывает, повторяю, вполне типичный скрытый троцкист и оппозиционер) был посажен в узилище Ежовым, а обрёл свободу благодаря тому, что «известный грузинский марксист Берия» стал наркомом внутренних дел СССР и действительно «навёл порядок».

Именно Берия дал ход массовому пересмотру следственных дел и приговоров, в результате чего были освобождены сотни тысяч людей. Сам же Марк Ашкенази сообщает, что в 1939 году его новые сокамерники, бывшие начальники райотделов НКВД, говорили ему, что «». «врагов народа» сейчас пачками выпускают на волю», и заверяли, что «и меня (Марка Ашкенази. — С. К.) скоро выпустят». Тем не менее Ашкенази аттестует их так: «…малограмотные, ещё не в конец испорченные ежовско-бериевской школой…»

Ну, относительно Ежова всё ясно — его любить Ашкенази не с чего.

Но откуда такая злоба по отношению к Берии?

Надо сказать, Ашкенази описывает следствие и условия заключения, допуская нередко явную ложь и преувеличивая свои личные страдания — не забудем, что «несчастная жертва режима» благополучно дожила до 94 (девяноста четырёх) лет, скончавшись в 1981 году. При этом Ашкенази порой лжив там, где фальсификация истории обнаруживается невооружённым, что называется, глазом.

Вот конкретный тому пример.

Ашкенази арестовали в мае 1938 года, о чём сказано на с. 89–90 его книги. Затем рассказ последовательно доводится до августа 1938 года, когда Ашкенази приводят на очередной допрос к начальнику отделения и он якобы замечает, что «…не стало на стене портрета «любимца всего народа» — Ежова…».

Ну не могло быть такого в августе 1938 года — лишь в конце августа того года Берия был переведён в Москву, причём на должность первого заместителя Ежова, став наркомом лишь в ноябре 1938 года.

Впрочем, на фоне последних двадцати наших лживых лет ложь Ашкенази — мелочь, конечно. О Берии лгали и покруче…

И самая, в некотором смысле, крутая ложь — «катынская». Недаром именно «катынских» современных «гробокопателей» и «разоблачителей» постигла под Смоленском небесная — в любом смысле — кара.

«Катынская» фальшивка была убедительно разоблачена уже в реальном масштабе времени в итоге работы Специальной комиссии по установлению и расследованию обстоятельств расстрела немецко-фашистскими захватчиками в Катынском лесу военнопленных польских офицеров. Эта комиссия под руководством академика Бурденко 24 января 1944 года опубликовала сообщение, всё расставляющее на свои места.

Однако профессор Козлов обо всём этом помалкивает и пишет: