Каждый из нас чей-то сын или дочь, у каждого из нас есть или была мама. Она оберегает от опасностей и угроз, заботится и учит ребенка жить в этом мире. Если надо будет, мать, не задумываясь ни на секунду, отдаст жизнь за свое дитя. Быть матерью — это значит получить подарок от самой природы как продолжение жизни через рождение детей. Материнство — это взлеты и падения, открытия и лишения, веселье и житейские мелочи. Ребенок, живущий рядом с нами, — это отражение нас самих. Сама жизнь, принимая экзамен на материнство, расставляет все точки за совершенные материнские ошибки, за которые приходиться расплачиваться детям.
Женщинам свойственны нерешительность, чрезмерная эмоциональность, мягкость, а настоящие мужчины не плачут, им не присущи нотки сентиментальности. Максим же был настоящим мужчиной, обладающим главными качествами мужчины — мужеством и логической оценкой ситуации. Да, он был нерушимой скалой, но проявления чувствительности в определенные моменты не были ему также чужды. Прочитанные строки побудили в нем желание услышать голос матери. Он почитал и ценил свою мать, ближе и роднее он не знал человека. Ни сестра, ни жена не смогли заменить или поравняться с этой женщиной. Сославшись на перекур, Максим вышел и направился к себе в кабинет. Он хотел поскорее набрать номер телефона.
— Мама!
— Сынок, я поздравляю тебя, — прозвучал теплый нежный голос.
— Ма, я хотел только тебе сказать…
— Я знаю, сынок. Мы смотрели репортаж. Я не сомневалась, что ты поймаешь эту акулу.
— Мам, я люблю тебя!
— И я тебя люблю, мой родной.
— Я обещаю, как только дело Освободительницы закончится, я приеду к вам. Я соскучился.
— Мы будем ждать. А разве еще не закончилось?
— Нет, это еще не конец истории.
31. Тайное становится явным
Наконец-то Марго вызвали в психиатрическую клинику. Она мчалась, не чувствуя своих ног, по белому коридору в надежде скорее увидеть дочь. В воздухе стоял смешанный запах лекарств и больничной еды. Ей как медсестре отделения реанимации больничная обстановка была привычна. Она по долгу своей профессии видела немало тяжело и безнадежных больных, но атмосфера данного медицинского учреждения была иной. Здесь стены были пропитаны не физической болью и недугами, а душевными страданиями и страхами своих жителей. Найдя кабинет врача, собравшись духом, она дрожащими руками постучала. Услышав одобрение за дверью, она зашла: