Дневники Джинна

– Простите, – промямлила я, тут же сообразив, что это ему только что досталось моей тяжелой сумкой, – думала, что вы – тот лысый оборотень!

Раздались самые бурные овации за всю историю школы. Я уже начала жалеть, что нас не съели в гоблинской лавке, лихорадочно ища среди зрителей в зале собственных родителей.

– Откуда ты взялась, девочка? – возмутился худощавый мужчина в костюме богатыря, в дрожащих руках он сжимал самодельное копье и микрофон – ведущий концерта и директор лицея по совместительству, – кто ты такая?! Как сюда попала?

– По знакомству, рыбья башка! У нее тут мать работает! – закричал зеленый попугай на моем плече, у богатырского копья отклеился картонный наконечник, под ним оказалась обычная половая швабра, – халтура! Обман и провокация!

Я попыталась извиниться, но меня опередил страшнейший грохот: огромная цветная ширма, изображавшая уютный домик лесных гномов внезапно рухнула. Видать, мы крепко ее задели. Взмыленный директор едва успел отскочить, как тяжелая фанера завалилась с раскатистым эхом. Бедняге сказочно повезло, что она не упала на его взъерошенную голову, изрядно поседевшую за последние пару минут. Из зала раздался очередной взрыв дикого хохота, сдобренный овациями и громкими криками «На бис! Еще раз!». Я благодарила судьбу, что среди зрителей не было видно моих родителей. Они пока не знали, в какую плохую компанию попала их единственная дочь.

За упавшей ширмой спешно переодевались семеро гномов-пятиклассников, которые, очевидно, пять минут назад были оленями. Из пары затылков торчали мягкие ватные рога, на троих были надеты одни трусы, а остальные застенчиво приклеивали бороды.

Змей Горыныч снял свою среднюю маску, под ней оказалось разгневанное красное лицо в два раза страшнее. Это была та самая знаменитая Мадам Танк: крупногабаритная блондинка, что прокатилась голышом перед городским пляжем за лодкой Златоновских.

Я мечтала провалиться, не оставляя после себя дырки в сцене. Хитро сощуренные карие глазки разъяренной Мадам чем-то напоминали гоблинские, и я уже представляла себя пылесосящей искусственное покрытие школьного стадиона. Она унаследовала от носорогов не только необъятную талию, но и чрезмерную вспыльчивость.

– Ты маленькая негодная хамка! – ревел Змей Горыныч, скрепя половицами и моей репутацией, я уже не надеялась остаться в живых после концерта, – встретимся в антракте!

– Кто вы?! Что за ерунда тут происходит? – пролепетал директор, вытирая микрофоном пот со лба, его лицо переливалось  в зелено-багровых тонах, – что вам надо?

– Учиться… ээ… пришла…– промямлила я, абсолютно уверенная, что мой первый учебный день уже закончился, даже не начавшись, – мы … случайно… правда! Извините!

Но «могучий богатырь» как никто другой знал, насколько все случайное не случайно. И как бы сильно не протестовали зрители, но…

– Прошу прощения, дорогие гости! – заговорил директор, в это время пара гномов снова ставила декорацию, еще пара приводила в чувство валяющуюся в истерике Белоснежку, – небольшие технические неполадки! А сейчас для вас танцуют… танцует… Птенчик… Элеонора проводите хулиганку в конец зала! И птицу! Спасибо за понимание! А сейчас вашему вниманию танец гномов!

– Так-так! Швабру в руках держала? – спросила Мадам громовым голосом, тоном вроде «брала в руки ружье?», тут же делая меня центром всеобщего внимания и насмешек.

– Тяф! – подала голос маленькая черная чихуа-хуа, она запрыгнула прямо в мощные руки хозяйки, – тяф-тяф!

– Спокойно, сэр Саблекус! – прокурлыкала ему Танк, поправляя большую белую бабочку на ошейнике своего нанопесика, – она тебя не обидит, моя лапушка!

Но никто не смотрел на сцену, мальчишки сворачивали шеи, провожая меня восхищенными взглядами. И тут я, наконец, осознала, что осталась не только жива, но и безумно красива. Все дело было в моем волшебном платье, сшитом по последней гоблинской моде и прическе, что чудом пережила все последние события. Грубо держа мое плечо, Танк отвела меня в конец зала. К сожалению, мое очарование совершенно на нее не действовало. Властным пальцем она указала мне на пару свободных мест.

– Будешь сидеть тут, пока я не придумаю тебе наказание! – рявкнула Танк, ее пес одобрительно тявкнул, – я устрою тебе концерт! Колтин, прекрати щериться!

Последние слова привели меня в такой неописуемый восторг, что я чуть было не обняла саму Мадам. В свете прожекторов заблестела знакомая белозубая улыбка.

– И никаких мне разговоров! – потрясла Танк  мне вслед кулачищем.

Я мигом кинулась к Нику, не помня себя от счастья. Как он так быстро тут очутился?

– Водовозка не расстается со своим сэром Соплежуем. Даже кошки им брезгают! Ого! Неплохое платье, Санек! И причесон! – шептал Ник, пока я усаживалась рядом. Он не сводил с меня огромных блестящих глаз, –  отличный ты дала концерт! А я впал в немилость вон из-за того!