Дневники Енота. Том 1. Туда, где овации

Любовь Николаевна: Это я для дочек своих сделала. Однажды, когда я поняла, что они от меня отдаляются, шепчутся, когда я захожу, что прячут от меня что-то, тогда я поняла, что вот-вот я их потеряю. Надо было что-нибудь предпринимать, я нашла у них в шкафчике визитку тату-салона и пошла, сделала свою первую татуировку. В тридцать шесть лет решиться на такое сложно, особенно, если ты – преподаватель русского языка. Меня чуть из школы не выгнали. Зато дочки мои перестали шушукаться, когда я заходила, и все-все мне рассказывали, я стала для них лучшей подругой. Они хвастались своим подругам и друзьям, какая я крутая и продвинутая мама. А это счастье для матери – быть лучшей подругой своих крошек. Мало кто из матерей может это почувствовать: кто-то говорит, что рожает для себя, а на самом деле оставляет на попечение своих родителей или родителей мужа.

Никодим Александрович: Кукушки.

Любовь Николаевна: Некоторые из них на самом деле уверены, что всю жизнь живут ради детей, откупаясь игрушками, тряпками и появляясь раз в год на один месяц.

Никодим Александрович: А некоторые растят с мыслью о мести отцам.

Любовь Николаевна: Никодим Александрович, вы бросьте. Никто не собирался вам мстить и не собирается. Если вам действительно невмоготу, вы можете поселиться у нас. От лишнего рта и кровати не обеднеем.

Никодим Александрович: Спасибо вам, спасибо вам, Любочка, вы – святая женщина! Дай Бог вам здоровья! Но я, к сожалению, откажусь, вам и так нужно сейчас много дел переделать, насколько я знаю, к свадьбе готовиться, девочек оформлять на себя, а я вам только мешать буду. Я лучше в тылу врага побуду, авось, там пригожусь.

Любовь Николаевна: Это кто вам про свадьбу-то ляпнул? Ой, простите.

Никодим Александрович: Я – старый разведчик: своих тайн не выдаю.

Любовь Николаевна: Да какой вы старый! Давайте рассказывайте, Наташка сказала или Лешка натрепал?

Никодим Александрович: Наташка похвасталась своим колечком. Не выдержала. А про жениха утаила. Неужто Лешка-пострел?

Любовь Николаевна: Ой, да не дай бог. Нет, слава богу, не он. Там у Наташи такой хороший молодой человек появился, военный летчик. Закончил Высшее Военное Авиационное Училище. Не тяп-ляп!

Никодим Александрович: А где такое находится? По-моему, у нас только авиационно-транспортный колледж есть.

Любовь Николаевна: А шут его знает. Не помню, ей Богу. Где-то не то в Красноярске, не то в Краснодаре.

Никодим Александрович: Ну да, совсем рядом.

Любовь Николаевна: Шутите-шутите над старой больной женщиной!

Никодим Александрович: Это вы-то, старая больная женщина? Да если бы не вы, тогда еще неизвестно, кто….

Любовь Николаевна: Ладно, Никодим Александрович, вы меня извините, но мне нужно готовить этим оболтусам обед.

Никодим Александрович: Вы как хотите, но я бы не тянул с этим делом.

Любовь Николаевна: Хорошо. Спасибо вам большое! Так, кто-то хочет остаться без обеда? Я знаю, что вы никуда не ушли, а сидели, подслушивали.

Наталья: Он из Краснодара, мам.

Любовь Николаевна: Да хоть из Урюпинска! Куда тебе замуж, если ты ведешь себя как ребенок?  Будете оба сидеть под дверью и подслушивать, что мамка говорит?

Наталья: Ну, мам!

Любовь Николаевна: А ну брысь из кухни! Не сметь таскать всухомятку! Руки мыли, балбесы?

Ринат: Мыли-мыли.

Галина Николаевна: Да… Вас нужно изолировать от детей с таким-то обращением.

Любовь Николаевна: Нет, не дом, а проходной двор какой-то.

Галина Николаевна: И вам не кажется, что это ваша вина?

Любовь Николаевна: Но не ваши проблемы! Здесь имеют право находиться только члены моей семьи.

Галина Николаевна: Вот за этим я и здесь. Я так понимаю, что эта пьянь уже доложила вам о моем визите. Немудрено, что его жена турнула. Ябеда, законченный алкоголик, да еще и подлая трусливая скотина.

Алексашка: Не смейте так говорить о дяде Диме! Он хороший.

Юля: Да!

Галина Николаевна: Хороший! Если бы ваш хороший имел хоть каплю уважения к себе, он бы давным-давно сказал мне, что его не устраивает его работа, и уволился как белый человек. Ну, раз так. Придется его увольнять по статье.

Оля: Вы не сделаете это!

Галина Николаевна: Еще как сделаю! А сначала я с вами разберусь, дорогая Ольга.

Любовь Николаевна: Господи, как же вы мне надоели. Это мой дом! И я не потерплю оскорблений в адрес моих детей в моем доме!

Галина Николаевна: Это не ваши дети.

Любовь Николаевна: Это по закону. А закон будет на моей стороне.

Галина Николаевна: У матери, которая убила своих дочерей? Ой, как сомневаюсь.