Дневники и письма

в нервной клинике в Копенгагене[130],

я сказал своему другу Голдстейну:

«Я чувствую, что зло сидит у меня

вот здесь» – и показал

на грудь. Вот здесь, сказал

я, как доктор, помечающий

колбу с реагентом —

Я думаю, что мне удалось

понять этот случай со сном —

Все свое детство я очень

много болел – и часто

по ползимы лежал в постели —

До самого совершеннолетия —

Таким образом, кровать подсознательно стала восприниматься мной

как мученическое ложе —

Когда я лежу одетый на шезлонге,

этот образ отступает – ведь я могу

в любой момент с него сойти.

С. 45

1/5 29

О речи

Нервозные люди говорят много —

Безумие часто выливается

в беспрестанное говорение —

Для них речь становится своего рода отдыхом

от больных мыслей —

это своеобразная защита от других

людей – чьи слова их беспокоят

и обременяют их разум —

в той малой степени, в которой они

им обладают —

Сам я знаю за собой, что

инстинктивно использую речь

как защиту – когда я говорю,

я беру своего собеседника

в заложники – он словно

становится моим пленником

Хенрик Сёренсен[131] использует энергию речи

для того, чтобы заставить других выполнять

его замыслы. —

Он применяет тактику речевой газовой атаки, в то время как я иду в оборону —

Он одурманивает противника

потоком слов – окутывая его

непроницаемым дымом

лирического ядовитого газа – мелкими газовыми бомбами слюны,

что взрываются в ушах и глазах противника,

усыпляя и сбивая его с толку,

делая из него почти обездвиженную массу.

Как змея, он жалит свою добычу ядовитым жалом —

чтобы затем проглотить ее целиком

– Или применяет удушающий газ злобы —

едкую кислоту рассудка – и твердый газ учтивости.

С. 49

4–5–29

В последнее время

я думал о следующем – то, что мы

видим и чувствуем, видится и чувствуется

нами именно так, поскольку та аппаратура, которой мы наделены – зрение, слух, чувства, – создана определенным образом и имеет свои ограничения – если бы у нас были иные, более утонченные органы – или они были бы устроены по-другому, мы могли бы видеть и чувствовать иначе —

– Дерево – это не просто ствол с ветвями и корнями – на самом деле оно имеет иную форму – почти круглую —

и окружено

шарообразной оболочкой —

Точно так же, думаю,

и земля в действительности

не круглая – но тоже имеет ядро

иной формы (можно представить

себе центральное ядро с ответвлениями)

Итак, земля также имеет иную форму,

не круглую – она окружена атмосферой и эфиром – которые являются ее частью.

Так же обстоит дело и с нами —

Вокруг нас есть оболочка,

которая, скажем, имеет круглую форму —

Таким образом, мы не живем на земле,

а движемся в поле земли

(Сравните с рисунком 1909 года в дневнике «Человек и его круги» —

Периферия пересекается с колебаниями эфира и земли).

После вышеуказанных размышлений

я сегодня читаю у Платона – о душе.

За последние дни впервые заглянул в Платона – это было откровение – как Кьеркегор —

К моему удивлению, он пишет странные слова о земле (то, что я прочел сегодня)

Там он рассказывает, что мы на самом деле

не ходим по земле, но живем

в углублении в земле – как морские обитатели

на дне[132].

Он также заходит в сферу относительного – и пишет, что воздух есть масса земли – но нам трудно это почувствовать, поскольку наши чувства для этого не приспособлены.

С. 57

24 декабря 1929

Это были времена, когда мне казалось,

будто я несусь вперед —

Вторая половина моей жизни

была битвой за то, чтобы просто

удержаться на плаву – сохранить

баланс – Я прыгал с камня на

камень – над пропастью —

с одной вершины на другую —

или по бездонным болотам

с кочки на кочку —

Но разве так было не всегда?

Декабрь 1929

Капля крови

В серых комнатах часто можно увидеть капли крови – кровавые пятна – яркого

светло-красного цвета – свежая кровь – старая, ржавого оттенка – на носовых платках, на старых простынях – Иногда они становятся реликвиями: то, что раньше принадлежало мертвецам в семье, выставляют напоказ – с ржавыми пятнами крови —

С. 61

Бессознательное

Я помню те дни, когда

лег в клинику в Копенгагене,

когда я заглушал чувства

вином и коньяком

и курил самые сильные сигары —

курил, с утра до вечера вводя себя

в состояние бесчувственного опьянения —

Помню одно мгновение… когда я выпил,

яд достиг некой важной точки в моем мозгу —

клетки, чья гибель могла убить всего меня —

Помню, что понимал это и сознательно хотел

ее уничтожить —

Пару дней спустя случился приступ,

из-за которого я чуть не умер.

Я помню

тот день в Осгорстранне,

когда раздался выстрел —

Были минуты, когда я

думал и действовал бессознательно —

из подсознания.

Страница из записной книжки MM T 2748. 1927–1934. Фрагмент

С. 65

Январь 1930

I

Читаю сегодня в газете о

новейших изобретениях – или открытиях

– «Материя и колебания эфира».

Я уже давным-давно говорил друзьям

и записывал в своих дневниках, что

все есть движение, что даже в камне есть жизнь.

Я утверждал, что свойства материи, ее твердость

определяются свойством движения эфира (его скоростью или видом)

Я давно утверждал, что земля

тоже живое существо —

как говорят, шар —

Но откуда нам знать,

что это шар и что планеты круглые —

Древние греки (кажется, Платон) считали,

что земля представляет собой ядро

внутри более крупного тела