Дневники Химеры

Ближе к вечеру начался сильный ливень. Британцы, находящиеся в выжидательной позиции, быстро укрыли запасы пороха и все орудия от воды. Паника помешала воинам наваба поступить так же, и спустя несколько часов проливного дождя их оружие пришло в негодность. Командование Мира Джафара и его верных людей вносило путаницу в ряды солдат, им не давали действовать слаженно, разбивая боевой дух и нагнетая ужас от неминуемого поражения. Нападенин британцев, чьи ружья и пушки стреляли, напугало индийских воинов, и они начали отступление. Отступление перешло в бегство, а Клайв получил желанную победу.

Лорин услышала о ней по пути из Янаона в Чанданнагар. От гостеприимства маркиза де Бюсси было не так просто избавиться, ей пришлось покидать колонию в срочном порядке, инкогнито. В шкатулке с ней ехало колье и браслет из драгоценных камней, добытых на этом материке. Подарки галантного кавалера. Еще вчера он едва отпускал ее из объятий, а сегодня вряд ли вспомнит. Когда новости донеслись до его светлости, весь прочий мир перестал существовать. Увлеченный, ослепленный, он потерял контроль и проиграл.

«Под руководством Р.К. была тысяча британцев, – писала Лорин в отчете, – 2000 сипаев и всего 8 пушек. Хоть ему отказали в помощи, он одержал победу. Победу над войском, что во много раз превышало его силы. Речь идет о тридцати пяти тысячах пехоты, пятнадцати – конницы, и полусотне пушек. Все благодаря предательству Мира Джафара. Войско наваба оказалось без должного командования, многие отвернулись от битвы, и лишь те, кто был брошен на откуп, гибли под огнем англичан. Но эти немногие были все равно что кролики против ястребов. У них не было шансов, как и у Индии. Их продали».

Когда она прибыла в город, Клайв уже тоже воротился. Люди на улицах праздновали, не понимая, за что пьют. Впрочем, так часто бывает. Дух победы ослепляет, и иногда трудно разобрать, чей это триумф.

Полководец, повергший врага, меньше всего походил на гордого победителя. Клайв сидел за столом в жилетке и блузе, ослабив шейный платок. Волосы растрепались, длинные локоны падали на лицо, прикрывая хмурые брови. Он был сосредоточен и озадачен. Произошедшее во время битвы не стало для него неожиданностью, результат был просчитан задолго до того. Теперь оставалось составить отчет и ждать дальнейших указаний. Он все еще не получил ответ на запрос о вмешательстве и роли Римлянина. Это тревожило его и заставляло думать о том, о чем не следовало бы. Анализируя каждый поступок итальянца, он вынужденно признавал, что тот действовал продуманно и четко, вплоть до последнего момента в доме маркиза, когда Римлянин допустил оплошность и поторопился.

– Чья это ошибка? – вслух спросил Клайв, задумавшись. – Твоя или моя?

– Грустно.

Он, не поднимая глаз от законченного письма, улыбнулся:

– Либо тебя принесли ангелы, либо я стал слишком рассеянным.

– Ты устал, – Лорин спрыгнула с перил балкона и вошла в комнату. – Вырвать контроль из рук французов – не так-то просто.

– Легкая победа для армии, – Клайв повернулся к ней, – годы подготовки для командующего. И слаженная игра всего оркестра.

Он рассмотрел в лучах вечернего солнца Лорин, одетую в мужскую одежду и прикрывшую волосы платком.

– Ты чудесно справилась. Я восхищен.

Последние слова он произнес без издевки и отвращения, как данность. Лорин чуть наклонила голову, принимая похвалу. Она продемонстрировала бутылку, которую прятала за спиной:

– Из погреба маркиза. Что-что, а вино у французов достойно внимания.

Клайв усмехнулся. Он поднялся, откупорил бутылку и, не утруждая себя этикетом, отпил прямо из горлышка. Тонкая кровавая струйка протекла ему на подбородок. Он вытерся ладонью.

– Неплохо. Надеюсь, маркиз не опечалился пропаже?

Лорин прислонилась к теплой стене, жмурясь на закатное солнце:

– Вы пьете его вино, празднуя над ним победу. Думаю, он огорчен.

– Что ж, мы квиты, – хмыкнул Клайв, переводя взгляд с бархатного горизонта на ее лицо. – Проклятый француз забрал у меня кое-что.

Лорин подняла брови, удивившись этим словам и тону, но вместо объяснения, мужчина обхватил ее одной рукой и привлек к себе. Поцелуй был грубым, жестким. Иная пощечина мягче. Не встретив сопротивления, он разорвал тонкую ткань ее рубашки. За поволокой желания скрывалась злость, но это лишь больше распаляло. Он ослабил жгут, сдавливающий грудь девушки. Повязка змеей скользнула на пол, сложилась кольцами у ног. Лорин прильнула к нему, обняла за шею. Она ласкала его плечи и руки, пьянея от чужой победы, как от собственной. Лилось французское вино. Он пил с ее губ, целуя и кусая их. Доведя друг друга жестокой страстью до исступления, они рухнули на пол. Сдирая кожу ногтями, не зная жалости, они жадно насыщались друг другом.

Беззвездное мутное небо стало непроглядно черным, а за окнами воцарилась тишина, лишь изредка нарушаемая перебранкой собак. Лорин не помнила, как они добрались до кровати, все было в кипящем бреду, густом, как мед. Накатывающие волны наслаждения отступали, оставляя дрожь, как при ознобе. Хотелось плакать и улыбаться, а в мыслях звенела блаженная пустота.