Дневники Химеры

– И что могла предложить грязная потаскуха, чтобы вскружить голову кавалеру ордена тамплиеров? – Римлянин с омерзением сплюнул на пол. – Пусть у тебя между ног хоть сам сатана, этого недостаточно.

– Похоже, вам не слишком везло с женщинами, – хмыкнула Лорин.

В тот же миг пощечина обожгла ее щеку, и жар разлился по всей правой стороне лица. Она оторопело посмотрела на ударившего ее Клайва. Господь милосердный, что за чувства в его глазах! Была бы она серой молью или вшой в соломе, и то заслужила бы большей теплоты во взгляде.

– Кто это? – снова спросил он, указывая на измученного пленника.

– Я не знаю, – процедила она сквозь зубы. – Почему бы не спросить у него?

– О, это было бы занятно, – вмешался Римлянин, тяжелой поступью проходя по комнате. – Но когда его схватили, ублюдок отгрыз себе язык. Но его одежда и то, что он собирался меня убить, сомнений не оставляет: он ассасин. Как и ты.

Лорин снова посмотрела на обожженное лицо скованного цепями человека. Нет, она его видела впервые. Это не тот ассасин, что угрожал ей. Но кто поверит, что состоя в одном клане, оказавшись на задании в одном месте, они могут быть незнакомы?

– Вас послали убить меня, – продолжал итальянец, проходя между пленником и Лорин. – Ты должна была втереться в доверие Клайву, посеять между нами раздор и затем – нанести удар. Но тебя разоблачили. Ассасинам никогда не сравняться с тамплиерами. Никто из нас не поставит себя превыше ордена, и никто не подчинится низменным инстинктам. А теперь отвечай: сколько еще крыс послали ассасины?

Девушка посмотрела на Клайва, но он отвернулся, продолжая держать ее за локоть. Чудовищный запах въелся в ее ноздри, она ощущала его в груди. «Я так не умру, я так не умру», – повторяла она самой себе. Сердце билось все быстрее.

– Отвечай! – крикнул Римлянин, и прежде, чем она опомнилась, схватил с пояса нож и ударил пленника в живот.

Вопль несчастного, казалось, не могли удержать стены подземелья. У Лорин подкосились ноги, но она устояла. Только оцепенев смотрела, как итальянец медленно, рывками продвигает нож выше к горлу, заставляя внутренности жертвы выпадать наружу. Голова пленника безвольно обвисла и лишь содрогалась от каждого движения итальянца.

– В яму ее! – крикнул тот, оборачиваясь.

Клайв схватил Лорин за плечи и поволок к той самой решетке в полу. Когда при помощи рычага он поднял люк, девушка увидела в свете лампы углубление, напоминающее колодец, но внизу было темно, совсем темно, и лишь какой-то странный звук, от которого волосы становились дыбом, доносился оттуда.

– Знакомься с родней по крови, – осклабился Римлянин, подходя ближе и бросая вниз лампу. До того, как та приземлилась и разбилась, Лорин успела увидеть, что весь пол покрыт какими-то странными шевелящимися буграми, и лишь запоздало она поняла, что яма кишела крысами. Твари ползали друг по другу, пытаясь выбраться наружу, они жрали друг друга и совокуплялись в единый момент. Римлянин повернулся к Клайву, – помоги нашей леди.

Лорин истошно закричала, когда поняла, что ее подталкивают к краю ямы. Последнее, что она увидела – это собственная нога, зависшая над пустотой, а затем тяжелая, как мешок с песком, тишина опустилась на ее голову, и девушка потеряла сознание.

* * *

Когда она очнулась, ей показалось, что кто-то ее душит. Но позже она поняла, что попросту находится в помещении, где почти нет воздуха. Ее руки были связаны за спиной. Вокруг было тихо и темно. Напрасно она силилась разглядеть хотя бы подол собственного платья.

– Эй! – крикнула Лорин. Сглотнула подступивший к горлу ком, – эй! Кто-нибудь! Скоты… Откройте! Ублюдки бездушные.

Она шумно всхлипнула, сцепила зубы, чувствуя, как горячо становится в глазах. Слезы полились по щекам. Издалека донеслись шаги. Лорин прерывисто вздохнула, пытаясь сообразить, откуда идет звук. Заскрежетал ключ в замке, и открылась дверь. Свет от лампы показался таким ярким, что она отвернулась. Сперва было невозможно рассмотреть визитера, лишь его силуэт. Она узнала его по звуку дыхания, по запаху, по молчанию.

Он присел перед ней, поставив лампу на землю.

– Значит, ты поверил ему? – Лорин подняла голову и очутилась лицом к лицу с Клайвом. Выдержала его тяжелый взгляд.

– Нет, – ответил он после паузы. – Но я не верю и тебе. Если одного ассасина послали убить Римлянина, то что здесь делает второй? Уж не по мою ли душу? Зачем ты была там, в лесу, когда твой дружок застрелил посланника Джагат Сетха?

Она напрасно ждала, что в его глазах появится готовность к доверию. Он видел в ней врага, подкравшегося слишком близко, и злился на себя за допущенный промах.

– Знаешь, сколько раз я могла убить тебя? – она прислонилась спиной к шершавой стене.

– Хочешь, чтобы я поверил, будто один ассасин хочет моей смерти, а другой – нет? – хмыкнул Клайв. – Прежде тебе удавалось быть более убедительной.

Он поднялся, забирая с собой лампу. Время превратилось в тягучую смолу. Каждый его шаг длился целую вечность. «Этот свет последний, который я увижу», – подумала Лорин, глядя на масляную лампу.