Дневники Клеопатры. Восхождение царицы

Я находилась в одном из больших государственных портовых складов — монументальном сооружении величиной чуть ли не с храм. В его чреве на соломенных ложах покоились ряды пузатых округлых амфор с оливковым маслом, своей вальяжностью напоминавшие состоятельных и именитых горожан. Каждый сосуд из Италии, Греции или Вифинии способствовал пополнению сундуков моего казначейства, ибо ввозимое оливковое масло облагалось пятидесятипроцентной пошлиной, а в самом Египте урожаи олив были явно недостаточны для удовлетворения его потребностей. Насущных потребностей — маслом заправляли и лампады, и большую часть блюд. Были и другие масла — касторовое и кунжутное, кротоновое, льняное, масло из сафлора и горьких яблок; но все они имели ограниченное применение, и ни одно не могло сравниться с оливковым.

Денег, собранных с этих амфор, хватит на оказание помощи десяти затопленным деревням, но мне требовалась сумма в сотни раз большая. И ее придется найти, деваться некуда.

— Думаю, ваше благословенное величество видит, какой порядок царит в этом хранилище, — промолвил сопровождавший меня чиновник. — Благодаря высокой крыше и воздуховодам, обеспечивающим циркуляцию свежего воздуха, здесь всегда прохладно и товар не портится. У меня не было случая, чтобы масло хоть в одной амфоре прогоркло. Если, конечно, сосуд должным образом запечатан. Я никогда не одобрял затычки из овечьего жира и глины!

— Мне нужны книги учета пошлин, собранных с товаров, — заявила я. — Сейчас меня больше всего интересуют порядок и аккуратность.

— За этим следит сам владелец груза, весьма ответственный человек, — ответил чиновник. — Не думаю, что вы найдете здесь хоть одну мышь — у нас живет множество кошек.

Он указал на ту часть хранилища, где громоздились мешки с зерном. Среди них я и правда увидела котов и кошек, рассевшихся или разлегшихся, словно изваяния богини Бает.

Да, мыши. Во вчерашнем донесении сообщалось, что в Верхнем Египте, как и предупреждали ученые, началось нашествие мышей. Без помощи потерпевшим провинциям не обойтись, а помощь, в каком бы виде она ни предоставлялась, требует денег. Источник их ясен — пошлины и налоги. Но эти деньги сначала надо собрать, а потом с умом потратить.

Я никогда не чуралась математики и умела обращаться с цифрами, но мысль о превращении в счетовода навевала на меня тоску. По всему выходило, что мне позарез нужен толковый казначей. Мардиан, при всех его способностях, не может объять необъятного — ему не под силу быть первым министром и казначеем одновременно.

— А кто владелец товара? — осведомилась я. — Должно быть, он помешан на порядке и учете.

— Эпафродит, из квартала Дельта.

— Дельта? Это еврейский район. Стало быть, он еврей?

— Да. Его иудейское имя Иезекия.

— И что, он сведущ по части цифр и счетов?

— Не просто сведущ, царица, а удивительно одарен. Ему ничего не стоит разобраться с самыми запутанными взаиморасчетами, и я не помню случая, чтобы он допустил в цифрах хотя бы малейшую ошибку. Мало того, что этот человек умен, он еще и скрупулезно честен. Требует от своих продавцов, чтобы они в начале и конце каждого торгового дня протирали весы. А эти весы у него проверены и выдаются им лично вместе с гирями, чтобы не было обвеса. Как-то раз, узнав о том, что капитан торгового судна попытался мошенничать с описью груза оловянных слитков, Эпафродит доставил его прямиком на суд к иудейским старейшинам. А поскольку их бог Яхве в своем священном Писании приравнивает мошенничество к мерзкому богохульству, можешь представить, каково пришлось капитану. С тех пор никаких фальшивых описей не появлялось.

— Если я пожелаю послать за этим, как его имя — Иезекия?..

— Прежде всего, не надо называть его Иезекией. Нам, не иудеям, лучше использовать греческое имя.

Я ушла с твердым намерением побеседовать с этим Эпафродитом. Может быть, бог Яхве благосклонно пошлет мне как раз того человека, который так нужен во главе казначейства? Иногда боги дают нам именно то, в чем мы нуждаемся — когда мы готовы принять их дары.

Иезекия — то есть Эпафродит — получил мое предложение и выразил готовность встретиться. При его великой занятости он выделил для этого час в полдень, перед ритуалом умирания Адониса.

Что означал такой ответ? Я знала, что иудеи относятся к нашим «языческим» церемониям или с благочестивым ужасом, или со снисходительной насмешливостью. Судя по нарочито независимому ответу, Иезекия принадлежал к тем евреям, которые не одобряли правления Птолемеев, хотя в недавней Александрийской войне иудейская община поддержала Цезаря. Поразмыслив, я решила не придавать этому особого значения. Мне интересно побеседовать с человекомвне зависимости от его верований и политических предубеждений.