Дневники Клеопатры. Восхождение царицы

Сгорбившись и подогнув ноги, я сидела на каменной скамье, а вокруг нее уже по щиколотку плескалась вода. Никакие чиновники, никакие жрецы, никакие слуги или советники не стояли за моей спиной и не заглядывали через плечо. К величайшей моей радости, впервые за очень долгое время я наслаждалась одиночеством и чувствовала себя так, будто в мою кожу втирали чудодейственный бальзам.

Одна. Одна. Одна.

Последние несколько недель меня постоянно окружали люди. Нескончаемые разъезды вверх и вниз по реке приводили к тому, что я всегда или гостила в чьем-то доме, или участвовала в торжественной церемонии. Мне приходилось произносить и выслушивать речи, принимать отчеты и подношения, раздавать награды и взыскания, но ни при каких обстоятельствах не выказывать даже намека на слабость, скуку или усталость. В известном смысле такие мирные труды выматывали больше, чем война. Быть постоянно на виду и производить приятное впечатление — нелегкое испытание. Возможно, не для всех, но я по натуре прямолинейна и не слишком любезна. Нет, все-таки дело не в этом, а в необходимости регулярно — пусть ненадолго, но каждый день — оставаться в одиночестве. Это естественная потребность, как необходимость есть или спать. Другое дело, что аппетит у людей разный и продолжительность сна тоже различается. Так и с одиночеством: мне знакомы люди, не имеющие ни мгновения для самих себя и ничуть не страдающие. Я им искренне завидую, но сама к их числу, увы, не отношусь.

Я приняла решение: ночью я искупаюсь в священном озере. Мне этого хотелось давно, но раньше подобное деяние считалось бы осквернением святыни. Однако все изменится сегодня — как только в озеро вольется вода Нила, чистота его будет нарушена. Потом его придется освящать заново. Гладкая поверхность прямоугольного водоема отражала блекнущие цвета неба. Убаюканное сумерками озеро не подозревало, что его безмятежное уединение вот-вот будет нарушено. Доселе его тревожили лишь жрецы, зачерпывавшие серебряными ведрами воду для очистительных церемоний, да проплывавшая по нему во время ритуальных мистерий миниатюрная ладья бога. А теперь в запретные воды войду я.

Признаюсь, что мысль о купании одолевала меня на протяжении путешествия почти так же настойчиво, как мечта об уединении. В нашем дворце множество бассейнов, и купание есть элемент повседневной жизни, но за пределами Александрии все иначе. Дома наместников областей — я обычно останавливалась у них — представляли собой, как правило, просторные особняки из выбеленных глинобитных кирпичей, с огороженным садом и неизменным декоративным рыбным прудом, обсаженным пальмами. Посидеть вечером возле дышащего прохладой водоема было приятно, но вздумай кто-то в него залезть, это вызвало бы переполох среди рыбешек. И вообще, купание больше в ходу у детей, чем у взрослых. В Риме — мне об этом рассказывали, а впоследствии я убедилась сама — бани играют заметную роль в повседневной жизни, но там это нечто особенное. Они служат не только для поддержания чистоты (как у греков) или для удовольствия (как у детей). Нет, римляне ухитрились превратить их в очаги политических интриг, сплетен и заговоров. Как, впрочем, любые общественные места.

Но довольно о римлянах. Почему я позволяю им вторгаться в мои воспоминания о сумерках в Верхнем Египте? Я помню, как молча ждала появления вечерней звезды, а когда увидела ее, встала со скамьи и направилась к краю озера, хлюпая босыми ступнями по подступающей нильской воде. Воды озера и реки разделяло около шести локтей.

Я двинулась к ступенчатому спуску, откуда жрецы в ритуальных одеждах наполняли свои священные сосуды, и остановилась на нижней надводной ступени, глядя на незнакомую темную воду. О глубине озера у меня не было ни малейшего представления. Вполне возможно, оно скроет меня с головой, но от страха перед водой я давно избавилась.

Я ступила в озеро, перейдя на ступеньку ниже — одной ногой, потом другой. Вода была теплой, поскольку целый день впитывала солнце: трудно сказать, где кончается воздух и начинается вода, ибо они имели одинаковую температуру. Еще один шаг — вода достигла колен, а намокший подол моего белого одеяния окружил ноги подобно священному цветку водяной лилии. Мои шаги прогнали по широкой водной глади рябь, бесшумно распространившуюся в самые дальние уголки водоема.

Шаг за шагом я спускалась по каменной лестнице, пока теплая вода не омыла мои плечи нежно, как заботливые руки Хармионы. Ощущая спокойствие, близкое к блаженству, я закрыла глаза и сделала глубокий вздох. Наводнение, судьба народа, спасательные мероприятия, налоги и траты — обо всем этом я подумаю завтра. Не сейчас! Не сейчас!

Оттолкнувшись от ступенек вперед, я зависла в вертикальном положении. Было глубоко, под вытянутыми ногами не ощущалось и намека на дно. Я медленно развела руки и перешла в горизонтальное положение, намереваясь не столько плыть, сколько держаться на плаву и наслаждаться безмятежной леностью.