Дневники Матушки Гусыни

В истории было столько умных, сильных, бесстрашных женщин-лидеров (королева Елизавета, Екатерина Великая, королева Виктория, Мария Тереза – все мои старые подруги!), даже в голове не укладывается, что женщинам приходится так яростно сражаться за простое право голосовать на выборах! Чушь кромешная.

По-моему, мужчины, которые пытаются нам помешать, просто боятся потерять работу, когда женщины увидят их ложь. Я всё время повторяю девочкам: «В сказочном мире гораздо больше женщин всем заправляет, и там дела идут куда лучше, чем в вашем!».

Каждый раз, когда я вижу расстроенную девочку, я говорю ей: «Не волнуйся, детка, когда тебе будет столько же лет, сколько мне, ты не просто сможешь голосовать – мужчины будут голосовать за тебя, чтобы ты стала президентом!»

1886 год, Техас

Дорогой дневник!

Последние восемь месяцев мы с Лестером путешествуем по Штатам вместе с «Диким Западом» Буффало Билла. Наши шоу собирают тысячи зрителей! Эх, вспоминаются былые времена борьбы с драконами. Может, гвоздь программы у нас и Энни Оукли, но всё равно это очень весело. Мне не хватало приливов адреналина от выступления на публике с опасными трюками.

Мы готовились к первому шоу в Европе и с каждым днём радовались грядущей поездке всё больше и больше. Мне не терпелось показать ребятам все мои любимые местечки. Но утром перед отъездом Билл пришёл ко мне в трейлер и ошеломил неприятным известием.

– Гусыня, не знаю, как помягче сказать, – пробормотал он. – Но мы с другими артистами посовещались и решили, что тебе не стоит ехать с нами в Европу. Нам кажется, это плохая затея.

– В смысле? Мы с Лестером – одни из главных звёзд твоего шоу! – возмутилась я.

– Прости, Гусыня, но это будет слишком проблемно, – признался он. – Стрелять в бутылки на головах детей из публики здесь, на Диком Западе, может, и нормально, но в Европе – не поймут.

– Это всё из-за той накладки в Канзасе? Я с тех пор научилась лучше целиться, правда!

– Дело не только в этом, – продолжал Билл. – Нас всех слегка утомил Лестер. Он очень капризный, грубит зрителям, ест всю нашу еду, и ты сама знаешь, что путешествовать с ним – та ещё морока.

Не в первый и не в последний раз меня выгоняли из актёрской или цирковой труппы. Я, конечно, расстроилась, но спорить было бессмысленно. Хороший артист знает, когда приходит время откланяться.

– Значит, пора прощаться, – сказала я. – Береги себя, Билл. Напиши, когда доберётесь до Всемирной выставки.

– Хорошо, – ответил Билл. – И спасибо за все пустые бутылки, что ты нам оставила. Печень у тебя, конечно, железная.

Мы с Лестером собрали вещи и к вечеру уехали. Можете поверить, что из всех палящих без разбору ковбоев в цирке Билла самой проблемной оказалась я? Это что-то новенькое.

Впрочем, может, оно и к лучшему. Не уверена, что мы с Лестером останемся на Диком Западе надолго. У меня пыль и песок уже забились всюду, куда только можно. Эх, жаль, моего приятеля Джесси Джеймса больше нет с нами, мы с ним могли бы основать собственное шоу.

1938, юг Тихого океана

Дорогой дневник!

Мы с Лестером решили, что после распространения сказок в Южной Америке нам полагается отдых. Поэтому стали искать на юге Тихого Океана милый маленький островок, где никто нас не побеспокоит и даже Совет фей наверняка не найдёт. Как оказалось, не только мы одни такие умные.

Мы летели над океаном, когда я вдруг заметила, как что-то блеснуло на острове внизу. Это был серебристый самолёт, который выглядел очень знакомо. Мы снизились, чтобы я смогла всё рассмотреть получше. На пляже мы увидели женщину. Она разлеглась в бамбуковом шезлонге и потягивала кокосовый напиток на солнышке.

– Боже мой! Лестер, да это же Амелия Эрхарт!

Просто чудеса! Она уже целый год как без вести пропала. Все думали, что Амелия разбилась и утонула в океане во время кругосветного полёта. Мы с Лестером спустились к ней.

– Амелия! Поверить не могу, что это ты! – я обняла старую подругу. – Тебя весь мир ищет! Слава богу, ты жива!

Амелия мне обрадовалась меньше, чем я ей. Казалось, она смущена.

– Привет, Матушка Гусыня, – робко сказала она. – Что ж… похоже, я попалась.

– В смысле «попалась»? – Я довольно быстро поняла, в чём дело, – самолёт Амелии был цел и невредим. – Так ты не потерпела здесь крушение, да?

– Не совсем, – сказала она. – Прости! Мне очень стыдно, что я целый мир поставила на уши, но мне нужно было отдохнуть! Дома я всё время была на нервах, ни минуты покоя. То журналисты, то фотографы следовали по пятам, и сколько авиарекордов я ни ставлю, им всё мало! Все хотели ещё! Пришлось устроить этот «кругосветный полёт» и сфальсифицировать собственное исчезновение. Только так я смогла улучить хоть немного времени для себя самой. Ты меня ненавидишь, да?

– Ненавижу? – удивилась я. – Да я хотела спросить, нельзя ли присоединиться!

1942, Англия

Дорогой дневник!