Дневники Палача

Сейчас действо, небось, в разгаре.

Или закончилось.

Челнок, который должен был доставить меня на орбиту, гостеприимно опустил трап.

— Прощайте, — я двинулся к нему.

— До свидания, приезжайте к нам… еще…

Нет, все таки инстинкты слуги выше здравого смысла.

— Непременно!

А чего! Следует быть вежливым. Даже палачу. Особенно — палачу.

* * *

«ПРЕДВОДИТЕЛЬ И ГУСИ

Наш Предводитель рос весёлым, шаловливым мальчиком. Не мало за ним водилось проказ. Как и многие мальчишки, любил он подразнить гусей. Вооружится прутиком и крадётся к гусенятам, щиплющим траву на крутом берегу реки. Заметив его, папа-гусак грозно загогочет, мамы-гусыни разволнуются, зашипят. Гусенята с писком под их защиту. А Предводитель, наделав переполох, скатывается с обрыва, довольный своим удальством.

Но даром ему это баловство не прошло.

Возвращался он однажды из молитвенного дома. Предводитель в пять лет уже выучился грамоте и много читал. Жрец любил Предводителя и подбирал ему множество самых разных книжек и свитков.

Идёт Предводитель гордый-прегордый, что ему доверили дорогие свитки со всякими мудростями.

И вдруг на пути знакомые гуси…

— Ага-га-га! — угрожающе проговорил гусак, оглядывая своего врага с головы до ног. И, наверное, заметил, что у него руки заняты и нет в них страшноватого прута. Малыш невольно попятился.

— Ш-шали-шшь, не уйдё-шшь! — прошипел гусак, раскрылился и прямо на Предводителя. А гусыни вытянули шеи и целятся ущипнуть с боков, чтобы отвадить озорника от гусенят.

Беда. И самому страшно, и свитки жалко. Нельзя бросить, чтобы схватить палку да отбиться. Растреплются, испачкаются…

Прижав к груди свою ношу покрепче, Предводитель упал на спину и давай отбиваться ногами. Гуси его клювами и крыльями, а он их носками и пятками. Крик, гогот, пыль столбом!

Изрядно Предводителю досталось, но выглядел он победителем — ещё бы, все свитки спас, вот они целы-невредимы.

— Драка с гусями, что может быть глупей? — вместо похвалы, пожурил его жрец. — Зачем ты это затеял, ведь ты умный мальчик. А умные с глупыми не связываются понапрасну!»

— Так, так, клянусь Арамаздом Великим, хорошее дело затеяли! И вдвойне милее оно моему мягкому сердцу, ибо касается и милостивого Предводителя — да продляться светлые дни его, да упрочится власть его, да покроется язвами и коростой кожа врагов его, и милого нашему мягкому сердцу названного брата моего, достославного Михры.

Вождь Гуюк восседал на низком стуле, широким сиденьем и высокой спинкой схожим с троном. Резьба и позолота изделия укрепляли ассоциации. Как и Предводителю, ему было около шестидесяти лет, впрочем, с развитием современной гериатрии визуально проявления старости останавливались где-то в этом временном периоде. Затканная золотыми драконами шелковая безрукавка обтягивала объемное пузцо вождя. Вместе с маджентовыми шальварами и зеленой шапкой с пучком разноцветных перьев, он походил на светофор, неизвестно зачем забравшийся на трон и разговаривающий.

— Значит, биография, и ты учувствуешь в этом деле.