Дневники Палача

Руслан кинулся к лежащему, обнял голову руками. Надеясь ухватить, прочитать след мысли, метод, формулу, пусть он не разберется, но есть специалисты, он покажет… компрачикос умер. Рассказ и смех отняли у него последние силы. Лишь обрывок, последняя мысль: «Рокфеллер», — так звали заказчика ребенка. И планета Займа, откуда они его забрали.

С Займы след привел меня на Вену, с Вены на Орту — так почти три года я охотился за ними, в перерывах между основной работой, — закончил Руслан свой рассказ. — А у тебя что с Рокфеллерами?

Андрей вздохнул.

— Понимаю суть твоего вопроса и разочарую. Дело не в телепатах. Я разыскиваю врача, однако, не генетика, ни гинеколога, ни какой другой профессии причастной к сотворению детей. Он — пластический хирург. Его тоже пригласили Рокфеллеры.

Вкратце, не вдаваясь в подробности, Андрей пересказал свою историю.

— Да-а, дела, — резюмировал Руслан. — Зачем им пластический хирург?

— А ребенок-телепат? Слушай, — мысль, давно пришедшую в голову, капитан, наконец, решился высказать вслух, — ты же телепат. Можешь забраться в голову к этой директрисе и выудить у нее, э-э-э, информацию?

Руслан грустно улыбнулся.

— И полицейский предлагает мне это. Нет, не могу. Во-первых — чтение мыслей, без согласия на то индивидуума — незаконно. А во-вторых, ну узнаю я, как выглядела пара, усыновившая ребенка, что с того? Что нам, тебе, мне даст их внешность? Поможет найти доктора? Разгадать загадку создания телепатов?

— Ну… — палач был прав. Утопающий хватается за соломинку, вот и Андрей, поддавшись настроению, схватился за нее. А следовало вернуться в участок, поднять записи камер слежения, выяснить, куда на этот раз отправились Рокфеллеры и, возможно, да почти наверняка — его ждет новая планета.

— Ты сейчас куда? — спросил он палача.

— Пока не знаю. Останусь на Шиване, поброжу, подумаю.

— Счастливо.

— Тебе тоже.

* * *

На добрых конях летят храбрецы.
Сто тысяч числом — пришли они!
Черноусые спешат удальцы.
Сто тысяч числом — пришли они!
Рыжеусые несутся бойцы.
Сто тысяч числом — пришли они!
Седоусые подходят отцы.
Сто тысяч числом — пришли они!
Трубят трубачи, трубят молодцы.
Сто тысяч числом — пришли они!
Гремят барабаны, гремят, как гром!
Пришли семь царей из семи сторон,
Помощники мне в свирепой войне,
Пришли мои слуги! Война! Война!

(пер. с армянского В. Державина)

Старик осушил уже вторую стопку и сейчас добавлял пивом, впрочем, не забывая зарабатывать деньги и отрабатывать выпивку.

— О чем я? — второй бокал был наполовину пуст, но по знаку клиента, хозяин заведения уже наполнял третий.

— О чужаках, пришлых, — напомнил Руслан Сваровски.

— А, этих, да. Они пришли с севера. Сами так сказали. Странное племя, ни детей, ни женщин, одни мужики. Возраста среднего — ни стариков, ни молодежи. Сразу видно — воины. И вооружены. Да не чем-нибудь, а бластерами — ни до, ни после, я таких не видал. Блестящие, с экранчиками. У нас на всю деревню от силы десяток бластеров только и наберется. А здесь — у каждого, да и еще кое-какие штуки. Мы — молодежь завидовали страшно, и всем хотелось по бластеру.

Солидный глоток ополовинил содержимое стеклянного бокала.

А Руслан думал о том, насколько услышанное им расходится с официальной версией. Ни о каких вооруженных чужаках в ней не было и слова. Хотя, может статься, измученный жаждой алкаш придумывает на ходу, разводя на выпивку доверчивого туриста.

— Наш вождь — старый Кюлькан их сразу не принял. «Идите, — говорит, — своей дорогой». Так Кюлькан вскорости и помер.

— Как помер?

— Обыкновенно. Нашли у реки с переломанным хребтом. Жеребец его Хоогур — красавец конь, в селенье прибежал, ржет. Мы за ним, ну и нашли Кюлькана, он еще живой был, но ни говорить, ни двигаться уже не мог. Лишь на Михру зыркает и мычит. Благословляет, значит. Хотя как Кюлькан мог с лошади упасть… наездник он ого-го был. На празднике весны первые призы брал… Как бы то ни было, а Михра сразу вождем стал. Хоть и был у Кюлькана законный наследник — Гуюк — вождь наш теперешний. Но кто ж станет с сыном бога спорить, да еще и с последней волей умирающего. А как Михра вождем заделался, стали мы в поход собираться, на Бузулук — соседнее селение. Они давно нарывались, то баранов своих на пастбища наши пригонят, то за девками подглядывают, когда те купаются. Девки — наши, нам и подглядывать! А то… в общем, давно нарывались. И я решил идти. А чего — молодой был, горячий. Папаша мой — пусть душа его вечно отдыхает на лугах Арамазда, вожжами было хотел вразумить, но не получилось.

— Вы это уже рассказывали.

— Про что?

— Про вожжи.

— Не хочешь слушать — не надо, — старик позволил себе немного обидеться.

* * *