Дневники полярного капитана

Может быть, вам что-нибудь будет известно еще раньше, чем до вас дойдут эти строки. Возможностей разных много. Можете, во всяком случае, быть уверены, что никакой глупости не скажу и не сделаю; боюсь только, что наша экспедиция из-за этого много потеряет в глазах публики, – к этому нужно приготовиться.

Как-никак, важно то, что будет сделано, а не людская хвала.

Слов не нахожу каждый раз, как собираюсь говорить об Уилсоне. Мне кажется, что я в самом деле никогда не встречал такой чудной, цельной личности. Чем теснее я с ним сближаюсь, тем больше нахожу в нем, чему удивляться.

Каждое его качество такое солидное, надежное. Можете вы себе представить, как это здесь важно? О чем бы не шло дело, заранее знаешь, что его совет будет дельный, практический, в высшей степени добросовестный и, безусловно, самоотверженный. Прибавьте к этому знание людей и всяких дел обширнее того, что с первого раза можно отгадать, жилку тихого юмора и тончайший такт, и вы составите себе некоторое понятие о его ценности. Он у нас, кажется, всеобщий любимец, а это много значит.

Боуэрс не только удовлетворяет, но превосходит мои ожидания. Он, положительно, клад, заслуживает безусловного доверия и невероятно энергичен. Он из всех нас самый выносливый, а это много значит; ничто, по-видимому, не в состоянии повредить этому маленькому закаленному телу, а дух его, уж конечно, не устрашат никакие лишения. Мне придется рассказывать вам сотни примеров его неутомимого усердия, самоотверженности, несокрушимого благодушия. Он всегда удивляет, потому что ум его высокого уровня и память его на мельчайшие подробности совершенно исключительная. Представьте его себе таким, каким он есть, – не только моим бесценным помощником по всем деталям, относящимся к организации и ведению нашей санной экспедиции, но и восхитительным спутником и товарищем.

Одним из лучших наших приобретений я считаю Райта. Он во всем крайне основателен и всегда готов абсолютно на что угодно. Подобно Боуэрсу, ему санная наука дается, как утке плавание, и хотя он по этой части суровой школы еще не проходил, но я уверен, что он таковую выдержит почти так же хорошо. Ничто никогда не расстраивает его, и я не могу себе представить, чтобы он над чем бы то ни было разворчался.

Остальных не стану так обстоятельно описывать, хотя большинство заслуживает не меньшей похвалы. Все, вместе взятые, представляют удивительный подбор.

Оутс очень всеми любим – вечно веселый юморист, прикидывается пессимистом, трудится над лошадьми денно и нощно и беспрестанно является с сердобольными донесениями о разных их недомоганиях…

Люди так же хороши. Эдгар Эванс оказался полезным членом нашей компании. Он смотрит за санями и всей санной экипировкой с поистине изумительной заботливостью. В походе он не менее вынослив и терпелив и обладает неистощимым запасом анекдотов.

Крин – счастливая натура; всегда готов на что угодно и куда угодно, и чем работа труднее, тем для него лучше. С Эвансом они большие друзья. Лэшли такой же, каким был прежде, – работящий донельзя, спокойный, трезвый, решительный…

Изучение отдельных характеров в таком смешанном обществе, безусловно, прекрасных людей доставляет мне приятное развлечение, и нет ничего увлекательнее изучения взаимных отношений и взаимодействия среди людей, которые, будучи самого различного воспитания и обладая самым разнообразным личным опытом, остаются в полном смысле товарищами; и такие темы разговоров, которые были бы щекотливыми между простыми знакомыми, здесь являются как раз любимейшими предметами шуток. Так, например, Оутс вечно подтрунивает над Австралией, ее народом и учреждениями, а австралийцы в отместку ему нападают на закоснелые предрассудки британской армии. И я ни разу не видал, чтобы в этих спорах у ко-го-нибудь сорвалось сердитое или обидное слово. Так вот, сижу я тут и не нара-дуюсь.

Трудно было бы, кажется мне, чем-нибудь еще улучшить нашу организацию: у каждого своя работа, к которой он специально подготовлен и приспособлен; нет ни пробела, ни излишка – все именно так, как должно быть…

Воскресенье, 22 октября.

Подшипник оси мотора был починен к четвергу, и, насколько можно судить, работа сделана прекрасно. С тех пор моторная команда неустанно готовилась к уходу. Сегодня все готово. Грузы расставлены на морском льду, моторные сани испытываются, и если погода продержится, они уйдут завтра.

Мирз и Дмитрий пришли в четверг в хвосте метели. Одно время им не видно было передних собак; острова Палатки они совсем не видели; но в миле от станции очутились под солнцем и ясным небом, а кругом – сравнительно тихо.

Еще одна из лучших собак, Цыган, заболела тем же загадочным недугом. Дали слабительное, и ему как будто легче, но мы все еще боимся. Если болезнь та же самая, облегчение, вероятно, будет лишь временное, а конец наступит быстро.