Дневники полярного капитана

Я послал за Лэшли и Хупером и вернулся выручать Дэя. Целый час бились мы, как вдруг машина наладилась и побежала так быстро, что не догнать ее, и без дальнейших задержек докатила до мыса. Метель, между тем, разыгралась форменная, и весело было смотреть, как машина неслась прямо в валивший и крутивший кругом снег. Мы все вернулись в дом; там много поработали Мирз и Дмитрий; в доме чистота и опрятность, построен великолепный кирпичный очаг, с новой трубой прямо через крышу, – в полном смысле прекрасная работа. Вместо прошлогодних временных, нескладных сооружений у нас теперь прочный очаг на много лет. Мы провели ночь крайне приятно.

На другое утро мы около 9 часов были уже на льду. Мне хотелось скорее посмотреть, как пойдут моторы, и я был приятно удивлен, когда оказалось, что и тому, и другому потребовалось не больше 20 минут, чтобы прийти в порядок и двинуться с места, несмотря на довольно сильный ветер.

Лэшли пробежал с полмили, сделав краткую остановку для охлаждения аппарата, потом добрых три мили уже без остановки. Барьер от мыса Армитедж всего в пяти милях, и он быстро к нему приближался; но он немного недосмотрел: у него не хватило смазки и машина слишком нагрелась, так что, пробежав еще с милю, он был вынужден остановиться в нескольких сотнях ярдов от снежного склона, ведущего к Барьеру, и ждать, чтобы ему подвезли смазку, а также чтобы восстановилось равновесие теплоты в его машине.

Дэй, после обычных колебаний, тоже пошел хорошим шагом. Мы скоро увидели, что люди бегом бегут рядом с санями. Дэй остановился только, чтобы передать Лэшли смазку, потом опять пустился галопом и без малейшей задержки, вскачь, взял склон. Таким образом, он первый с мотором поднялся на Великий ледяной барьер! Все зрители проводили его громким «ура!», но Дэю было не до того. Не теряя времени, мотор помчался дальше, и люди при нем скоро сделались совсем маленькими. Мы вернулись назад, помогать Лэшли, но и у него мотор пошел и тоже, хотя не с таким шиком, но без задержки, поднялся на склон, и мы еще успели на ходу пожать ему руку. Его машина работала хуже другой – главным образом, я думаю, вследствие чрезмерного предварительного нагревания и следующей из того неуравновешенности температуры.

Так покинули нас моторы, по наилучшей из доселе встреченных нами поверхности – твердо убитому ветром снегу без заструг; Мирз говорит, что такая поверхность простирается до Углового лагеря, если не дальше.

Только бы не случилось чего-нибудь серьезного, с машинами можно будет постепенно управиться – в этом я уверен. Каждый день будет приносить улучшение, как и до сих пор; с каждым днем люди будут приобретать большую уверенность и опытность, большее знание машин и условий. Но нелегко предвидеть размеры результатов прежних и недавних несчастий с катками. Новые, которые смастерил Дэй, уже трескаются, и у Лэшли одна цепь плоха. Может быть, окажется возможным сделать починку, чтобы справиться с хорошей поверхностью, но есть вероятность, что его мотор очень далеко не пойдет.

Теперь уже ясно, что если бы катки были защищены металлическими кожухами и полозья покрыты металлом, они были бы как новые. Не понимаю, почему мы не догадались этого сделать? Но и так я успокаиваюсь на том, что лучших людей не найти для данной задачи.

Моторы не играют жизненной роли в нашей программе, и возможно, что машины не будут для нас большим подспорьем, но они уже показали себя. Даже на матросов, относящихся к ним весьма скептически, они произвели глубокое впечатление. Эванс сказал мне: «Господи помилуй, да если эти штуки так пойдут, вам больше ничего и не будет нужно». Но всякая новинка действует исключительно через личный опыт; так и тут – потребуется не менее ста миль, благополучно пройденных по Барьеру, чтобы убедить посторонних.

Проводив моторы, мы поспешили вернуться в старый дом на мысе Хижины и напились там чаю. Ноги мои очень болели от непривычной мягкой обуви и неровной поверхности, но мы все-таки решили сейчас же вернуться домой. Погода была чудесная, и мы в 9 часов были уже дома, сделав всего одну остановку, для чая. Шли мы со средней скоростью 3 1/2 мили в час, а всего в день прошли 26 1/2 мили – недурно при данных условиях; но боюсь только, как бы не пострадали мои ноги.

Суббота, 28 октября.

Ноги болят, и на одной пятке растянуто ахиллово сухожилие; пройдет в день или два. Вчера вечером в конюшне был большой скандал: Китаец и Кристофер жестоко подрались, и Грану едва не досталось от их копыт. Очень уж раскормили мы лошадей, совсем от рук отбились. Оутс говорит, что Сниппетс все еще прихрамывает и одна нога у него немного воспалена; не очень приятное известие. Дэбенхэм что-то медленно поправляется. Западная партия уйдет после нас; это теперь уже несомненно. Досадно то, что у них, таким образом, так много хорошего времени даром пропадает. Я, в сущности, рад буду уйти и посмотреть, как у нас пойдут дела.

Понедельник, 30 октября.