Дневники потерянной души

- Конечно, я помню то письмо... - кивнул Аргон, поняв, о чем я говорю. – Ме́рт-а-лин[2]. Требуется предельный контроль и аккуратность, чтобы передать только нужную часть информации без вреда, да и полная открытость со стороны принимающего. Такие воспоминания не тускнеют. Это щедрый подарок.

- Очень щедрый, - растроганно согласился я, чувствуя, как на глаза вновь наворачиваются слезы.

- Да, я женился на Эль-Гирд, - вернулся Аргон к моему вопросу, тепло улыбнувшись. – Мы до сих пор вместе.

- Вы счастливы? – вырвалось у меня.

- Я не уверен, что понимаю значение этого слова, - задумчиво откликнулся он. – У меня та жизнь, к которой я стремился и которой заслуживаю. Рядом надежный человек, нам легко друг с другом, и есть общее дело. Да, пожалуй. А ты?

- У меня есть все, о чем я мог мечтать, - уверенно сказал я.

Я точно знал, что для меня означает счастье. И что означает его отсутствие. В мыслях сами собой подобрались слова, гораздо более правдиво описывающие мое состояние. «Я потерян».

Аргон медленно повернулся ко мне и пристально посмотрел прямо в глаза.

- Иногда я думаю, что мы слишком многое видели, чтобы обрести покой, - вдруг произнес он усталым голосом. – Иногда я думаю, что слишком долго живу.

- Не говорите так!.. – горестно замотал головой я.

- Не буду.

Мы сидели рядом и вместе смотрели на волны, слушая шум прибоя.

- Вы давно виделись с господином Эль-Ронтом?

Взгляд Аргона затуманился.

- Последний раз мы виделись полгода назад.

- Последний? – с тревогой переспросил я, опять ощутив щемящую тоску под ложечкой.

- О, нет, я очень надеюсь, что еще не последний, - вовремя утешил он меня. – Но его все чаще беспокоит сердце, он слаб и уже не может отправляться в дальние поездки. Он хотел присоединиться ко мне, чтобы лицом к лицу проститься с Эль-Орином, но сыновья уговорили его остаться. Эль-Регир уже взял на себя большинство обязанностей по управлению. А Эль-Эдан закончил учебу и стал отличным лекарем, который так же никому не отказывает в помощи.

- И вы ничего не можете сделать для правителя? – все же спросил я, хотя заранее предчувствовал ответ.

- Разве что пересадить другое сердце. Но в его ослабленном состоянии шансы на успешную операцию крайне малы; и в лучшем случае, как он говорит, это даст ему еще с десяток лет. Он совершенно спокоен насчет того, чтобы все шло своим чередом; хотя, конечно, все, кто его знает, не разделяют его мнения. Это будет еще одна невосполнимая потеря.

Он сказал «еще одна», и его слова отозвались резкой болью.

- Я бы тоже хотел новое сердце... – сказал я непроизвольно.

- Тебя оно беспокоит? – озабоченно повернулся ко мне Аргон.

- Оно... слишком сильно болит, - вновь смутившись, пробормотал я.

Странник понял, что я имел в виду.

- Боюсь, это мы так или иначе вылечить не можем. – Он вздохнул, приобняв меня за плечи. – Я был очень зол на Маура тогда, - вспомнил он. – Из-за того, что он решил ничего мне не сообщать. Хотя я прекрасно понимал, что сделал он это ради меня. А ведь я через какое-то время после вашего отъезда почувствовал, что с ним что-то не так. Но до последнего надеялся, что ошибаюсь.

- Я тоже... злился на него, - впервые смог я четко озвучить то, в чем не смел себе признаться. – За то, что он... ушел.

- Да. Тяжелее всего тем, кто остается, - сжал линию губ странник. – И боль от раза к разу не слабеет. Но, тем не менее, это круговорот жизни. Знаешь, Баназир, я завидую вашему дару.

- Какому дару? – удивленно переспросил я.

- Дару полного забвения. Тому, ради чего все и затевалось. Не знаю, рассказывал ли тебе кто-либо об этом... О нашей памяти прошлых времен. Но твое счастье в том, что ты живешь только здесь и сейчас, и груз твоей печали, скорее всего, не последует за тобой дальше.

- Дальше... куда?

- Сюда же. – Аргон обвел взглядом прибрежные волны и скалистые откосы. – Снова и снова. Это твой дом.

В голове вновь всплыли слова Эль-Ронта, когда он и Маура говорили на Сейе об их доме. Об их памяти...

- А Эль-Калад все-таки казнили? – осмелился спросить я, вдруг подумав о судьбе правительницы Риммата. Я не желал целенаправленно смерти ни ей, ни ее ребенку, хоть она и оказалась убийцей и предательницей, и пыталась соблазнить и обмануть моего хозяина. Мне лишь хотелось, чтобы хоть что-то из произошедшего было справедливым и имело смысл.

- По просьбе Эль-Ронта суд все же принял решение ее пощадить, и после ее клятвы о прекращении мести ее через пятнадцать лет выпустили из заключения. Это был первый такой случай.

- Значит, она жива?! – спросил я со смешанными чувствами.

- Нет, - снова огорошил меня Аргон. – Вскоре после этого она сама попросила о смертной казни.

- Но... почему? – не понял я. – Она же была свободна?