Дневники потерянной души (СИ)

- Куда он запропастился? – не находил себе места Маура, шагая туда-сюда по комнате и запуская руки в волосы. – Это чертово владение мне уже поперек горла стоит!

- Может, случилось с ним что? – осторожно предположил я.

- Да что могло случиться? Он же по диким краям не ездит, а в окрестностях его все знают и уважают, - уверенно возразил он. – Неужто какая-то бандитская сволочь на выручку позарилась?..

Мы сильно тревожились, через день ходили искать старого господина по всей округе, спрашивали и у местных, и у проезших торговцев – его никто нигде не видел. Ильба Лабинги будто провалился сквозь землю.

* * *

Вновь пришла зима, с ее короткими днями и темными холодными вечерами. Мы уже давно отчаялись в наших поисках, но о господине Ильба упоминали исключительно, как о пропавшем без вести – «временно отсутствующим», как подчеркивал Маура, не желая озвучивать крутящуюся у всех в головах мысль о гибели старика. Возможно, еще и потому, что свалившаяся на Маура ответственность за имение явно не очень радовала его; по крайней мере, на первых порах.

Зимой всегда было скучно и тоскливо – снаружи играла поземка и мороз сковывал деревья ледяными тисками, а в доме нужно было постоянно поддерживать огонь. Хвороста каждый раз не хватало, в лес страшно было сунуться из-за оголодавших волков, и жителям деревни только и оставалось, что сидеть по домам и дрожать в ожидании первого весеннего солнца.

Теперь, когда не было прежнего господина, Маура настоял, чтобы мы с отцом ночевали в его доме хотя бы в морозные ночи, ради экономии на хворосте при растопке только одного очага.

Проснувшись однажды утром на низкой кровати, я перевернулся на спину, сладко потягиваясь и наслаждаясь мягкостью постели. Я обнаружил, что ночью меня накрыли еще несколькими одеялами, так что я совсем не чувствовал холода. Мой отец спал на соседней кровати на толстых соломенных тюфяках, похрапывая время от времени. Лениво зевнув во весь рот, я наконец уговорил себя встать и пойти умываться.

Маура сидел у ярко горящего очага, скрестив ноги и укутавшись в одеяло.

- Как спалось? – поинтересовался он с улыбкой, перемешивая хворост.

- Очень хорошо, хозяин. Так тепло...

- Прекрасно, – кивнул он.

- А вы и не ложились? – удивился я.

- Почему? Ложился, – ответил Маура. – Просто рано встал.

Поднявшись с дощатого пола, он зачерпнул ковшом нагретой воды из котелка над огнем, и подлил в стоящий на табурете медный таз для умывания.

Я с благодарностью умыл лицо, радуясь, что не пришлось довольствоваться ледяной водой, иногда даже замерзающей за ночь, а он тем временем подошел к окну, приоткрывая створки и впуская тусклый свет и морозный воздух зимнего дня.

- Давай завтракай, и гулять пойдем.

- Снаружи холодно ведь... - поежился я.

- Мы оденемся, – ответил он, отходя от окна. – Не бойся, не дам тебе простудиться.

Маура ушел вглубь дома и вернулся с охапкой длинных меховых накидок.

Когда я перекусил, он набросил на меня две накидки, одну поверх другой, и я сразу перестал дрожать. Были и теплые сапоги на меху, которые почти подошли мне по размеру, оказавшись только слегка велики.Хозяин плотно завернулся в одеяние из грубой кожи с меховой подкладкой, обулся в такие же сапоги вместо бывших на нем легких домашних, и мы вышли из дома, стараясь не скрипеть дверью, чтобы не разбудить моего отца.

Глазам моим предстал мир, покрытый белой пеленой. До самого леса простирался ковер нетронутого снега, выпавшего за ночь. Ветки деревьев прогибались под тяжестью лежавших на них мерцающих комьев. Маура смело вошел в снег, сразу погрузившись по колено, и двинулся по двору, почти неузнаваемому теперь из-за засыпавшей все метели. Я двинулся следом, нерешительно ступая в ямки, оставленные его сапогами. Дойдя до середины двора, хозяин разлегся на заснеженном холмике, раскинув руки.

- Красота... – сказал он тихо, перебирая снег в чуть покрасневших пальцах и роняя обратно полурастаявшую массу. Я подошел поближе и смотрел на хозяина, так спокойно и радостно объединившегося с зимой. Редкие снежинки медленно опускались на широкие полы его бурой накидки, на разметавшиеся по снегу волосы. Я стоял неподвижно, забыв о холоде.

И тут рука хозяина взметнулась вверх, и увесистый снежок угодил мне в челюсть, частично осыпавшись за шиворот. Я вскрикнул от неожиданности, хотя удар вовсе не был сильным, и стал пытаться выгрестииз-под меха накидки так неприятно размокший там снег. Маура захохотал, садясь и отряхиваяcь. Я обиженно потер мокрую шею.

- Прости, Бан! – произнес он, давясь смехом. – Но если бы ты знал, какое у тебя было лицо... – Хозяин снова покатился со смеху, и я улыбнулся, потому что рассердиться на него мне было чрезвычайно трудно.