Дневники св. Николая Японского. Том ΙV

На днях получил из Кёото от о. Мии требование подрядчика Оониси уплатить остальное, по контракту, за постройки. Требование, по обыкновению, сопровождалось удостоверением архитектора Мацумуро, что оно законное. Но, к изумлению моему, из контрактовой суммы 9499 ен не было вычтено 693 ены за железную крышу храма, по первоначальному расчету, тогда как на крышу, вслед за тем, сделан был новый расчет и условие на покрытие ее медью, что и произведено. Я отметил эту ошибку и вернул требование, чтобы оно было исправлено. И — о ужас! Сегодня получаю от о. Мии пакет с требованием лишних, ни за что, ни про что, уже не 693 ены, а еще больше, 712 ен. Эта олицетворенная слабость и ротозейство — о. Семен Мии — пишет, что, действительно, 693 ены «вычесть совершенно справедливо», но зато вот 712 ен Оониси требует, и их уплатить «с нравственной стороны необходимо», и представляет дутый счет Оониси на якобы передержанное сверх контракта, тогда как до сих пор при всех уплатах ни намека не было, чтобы чего–либо не было покрыто уплатой, а что делалось сверх контрактового расписания материалов и работ, за то сейчас же был представляем особый счет, по которому немедленно и уплачивалось. Плут может насочинить чего угодно, и вместо того, чтобы остановить его и не принять его сочинений, о. Мии: «а, хорошо, платить следует» и благо русские деньги — «уплатите 712 ен!» Также и новое архитекторское удостоверение о. Мии представил. Но архитектор, известно, не станет ссориться с подрядчиком — утвердит что угодно — рука руку моет. Что мне делать? Заводить тяжбу? Ведаться с японским судом? Еще дороже стоило бы, и впридачу — компрометация. Посердился и поругался, не зримо ни для кого, и отправил деньги на уплату. Да еще прибавил благодарность архитектору

Мацумуро. Этот, если и помирволил плуту подрядчику, то сам относительно Миссии поступил замечательно благородно. Условие было давать ему гонорар 5% с стоимости материалов и работ. Весь расход по постройкам 17734 ены 40 сен; стало быть, ему следовало 886 ен 70 сен гонорара; но он взял только то, что следовало за первоначальный контракт 9499 ен, то есть 474 ены 95 сен, остальное же, говорит — «в пользу Церкви Кёото»; со стороны язычника это, действительно, благородное бескорыстие, за которое я и поблагодарил его.

В Соборе установили эмалевый крест, сделанный христианами в память о. Анатолия и его брата Якова Димитриевича Тихая, первоначальника здешнего церковного пения. Мраморное подножие для креста сделано недурно; на нем спереди вырезана по–японски песнь «Кресту твоему поклоняемся Владыко», сзади — на медной доске, что в память о. Анатолия и прочее.

Вечером Надежда Такахаси и Екатерина Яги приходили прощаться перед отправлением в Кёото. Благословил их образками Пресвятой Богородицы и дал, кроме дорожных, пятьдесят ен на первоначальное обзаведение. Помоги им Господи начать церковное школьное дело в Кёото! Яги поможет Надежде лишь до лета, когда она выйдет замуж за катихизатора Игнатия Такаку, что у них уже слажено. Впрочем, и помогать–то еще пока не в чем; учениц–то налицо еще нет. Но, разумеется, не замедлят набраться одна по одной. А школа и для пения в Кёотском храме весьма нужна.

14/27 декабря 1901. Пятница.

В девять часов — чтение списков учеников Семинарии и Катихизаторской школы. Ленивым сделано внушение, что если они не исправятся до будущего экзамена перед каникулами, то будут исключены.

Вчера и сегодня все учащиеся (по собственному желанию) исповедуются, чтобы завтра приобщиться Святых Тайн.