От главного начальника Квантунской области, Вице—Адмирала Евгения Ивановича Алексеева, получено письмо, с запросом, «не возьмется ли наша Семинария воспитывать, в продолжение двух–трех лет, двух мальчиков из Порт—Артурского Городского училища с тем, чтобы они изучили здесь японский язык и грамоту в достаточной степени для того, чтобы служить потом переводчиками, так как переводчики–японцы и неудовлетворительны, и ненадежны в политическом отношении? Присланы будут лучшие ученики. За содержание их будет вноситься плата». Отвечено будет немедленно, что Семинария с удовольствием возьмется за это, если только русские ученики согласятся жить здесь совершенно по–японски, между нашими учениками.
Посланник Александр Петрович Извольский прислал для миссийской библиотеки «Альбом Священного Коронования», великолепнейшее издание, отпечатанное не для продажи, а для раздачи от Государя Николая Александровича в виде подарка почетным гостям, бывшим на Коронации Его. Один из японских гостей, которому следовал этот экземпляр, помер прежде, чем подарок достиг его. Александр Петрович попросил у Министра Двора позволение передать этот свободный том в библиотеку Миссии. Разрешение получено, и Альбом ныне в нашей библиотеке, и будет навсегда, конечно, лучшим, драгоценнейшим украшением ее.
Из Хамамацу были: доктор Моисей Ооста с семейством и купец Петр Кавай. Церковный дом у них недавно сгорел, но они ныне строят новый, уже в виде маленькой Церкви, с алтарем и иконостасом и с отдельным помещением для катихизатора. Ооста отдал под Церковь принадлежащую ему землю — семьдесят цубо; здание будет стоить восемьсот ен; оно уже строится, и к Пасхе будет готово. Просят меня они «соединить в одну сумму нынешнюю ежемесячную плату на наем церковного дома, две ены, — всю за десять лет», и «дать им единовременно на помощь в их построечном деле». Тронутый их усердием к Церкви и их собственною немалою жертвою, я беспрекословно согласился. Сто ен вышлю им на днях, а сто сорок ен — по получении денег из России; вместе с этим Миссия навсегда освободится от расхода на наем церковного дома в Хамамацу. Иконы для их Церкви также обещаны; будут заказаны здесь иконописцам.
С нынешнего дня вывешена на колонне у главных ворот доска с надписью огромными буквами: «Христос Сейкёоквай». Авось мало–помалу станут называть это место собственным его именем.
О. Матфей Кагета описывает свою поездку по Церквам и хвалит усердие катихизаторов Якова Ивата и Петра Моцидзуки. Очень приятно. До сих пор он почти всегда писал противное о них, и ныне если хвалит, то, значит, они действительно трудятся. О. Матфей никогда не похвалит даром. И крещения ныне у них были.
О. Андрей Метоки о Хакодатской Церкви пишет, что она ныне в очень хорошем состоянии — недавно было крещение десяти человек; и еще готовятся к крещению; в Церковь к богослужению собирается девяносто–сто человек, что для Хакодатской Церкви действительно хорошо. О. Андрей, значит, своим тихим и спокойным нравом умирил Церковь. Давай Бог!
До Литургии крестились: студент Като, названный Петром, и некто Цунода, названный Симеоном, живущий во Владивостоке, также узнавший достаточно христианскую веру и очень желавший принять крещение — человек простой, служащий у кого–то из русских, но, по–видимому, искренно и глубоко уверовавший в Христа Спасителя. Снабдил его христианскими книгами и свидетельством, что он православный христианин, чтобы допускали его (в России) к таинствам покаяния и причащения Святых Тайн.
Еще четыре молодые учительницы приходили просить позволения учиться по–русски. Что ж, пусть учатся! Дал книги и сказал Иссаку Киму- на, чтобы и их учил. От него узнал, что инспектрисса, вдова Текуса Сакай, тоже принялась за изучение русского языка; а Накай сказал, что и его сестра Варвара, тоже учительница, но постарше, хочет учиться. Итак, русский язык заполонил Женскую школу, то есть ученый персонал ее. В добрый час! Коли дойдут до понимания русской книги, то будет польза и им, и школе, да и Церкви.