Японский гражданский праздник; школы не учились, мы с Накаем не переводили. Я целый день писал в Россию по поводу о. Вениамина: послал Владимиру Карловичу Саблеру и о. Феодору Быстрову копии нашей с ним переписки и просил Саблера, если Святейший Синод еще не назначил о. Вениамина сюда, ходатайствовать об ускорении сего назначения.
Послал иподиакона Моисея Кавамура в Одавара поучить пономаря у о. Василия Усуи — его сынишку — хорошенько служить кадиловозжигателем и священосцем, также отвезти приготовленные здесь сему пономарю два стихаря, еще — побыть в Тоносава вместе с плотником и черепицекровелыциком и сообразить с первым, сколько будет стоить переделка внутри дома, с вторым — поправка крыши.
Был после Обедни (запоздавший, впрочем, к Обедне) Спиридон Араи из Накацу, торгующий в Корее — вывозящий оттуда рис, а туда ввозящий аптекарские товары — и богатеющий этою торговлею, не теряющий, однако, и христианского чувства; рассказывал про корейский народ, про его бедность, забитость от чиновников–взяточников, его и добрые качества: детскую простоту, неиспорченность; говорил про успехи инославной проповеди там; и посетовали мы с ним, что православной проповеди не можем мы водворить там — людей нет.
«Наймусё» (Министерство внутренних дел) еще в июле потребовало сведений от миссионеров: о них самих (риреки), о их действиях, храмах и прочем. Я возможно скоро доставил свои, но их сегодня вот уж пятый раз присылают для поправок и дополнений, хотя каждый раз мы с черновым отправляемся в Министерство спросить — «так ли вот будет?» «Теперь так, это будет удовлетворительно» — отвечают и затем вновь присылают для поправок и дополнений. Должно быть, вновь еще сами не могут ориентироваться.
Отслуживши Литургию, отправился (в один час сорок минут) в Тоносава и Одавара по делам. В седьмом часу вечера прибыл в Тоносава и, побывши у себя наверху и поговоривши с Михеем, спустился вниз переночевать в гостинице Таманою.
Вставши в шесть часов и напившись принесенного плохого кофе, отправился домой, наверх. Оказалось, по осмотре, что Михей в этом году не безобразил деревьев отрубанием ветвей. Церковь и столовая — свежи и чисты, как следует вновь по постройке и когда только Женская школа была там. Моисей Кавамура в восьмом часу прибыл из Одавара…
[
О. Симеон Мии изъявляет полное согласие со мной насчет Каназава: Акилу Ивата отправляет в Иокохаму обратно, в Каназава же за три ен будет найдено помещение для «китоо–дзё», и старик Обата будет заведывать им.
Был служивший некоторое время катихизатором и семь лет тому назад оставивший службу Павел Ямада, урожденец Тоёхаси, старик и слабый здоровьем. По–видимому, есть нечего ему, и добивается он опять катихизаторской службы, то есть дарового пропитания на счет Церкви. Так как я на днях предупредил его чрез Нумабе, что на службу он не может быть принятым, то он сегодня и не просился, а только рассказал мне, как проводил время с тех пор, как оставил службу; я, молча, все выслушал и сказал, что «тасика–ни кикимасита», встал и ушел. Но, конечно, тут не все — он дальше придет заявить уже прямо свое прошение; тогда придется столь же прямо отказать. Куда такому катихизаторствовать! И стар, и слаб, и учился мало, и забыл за семь лет то, чему успел научиться. — Вообще же, прежде служившие и, по оставлении службы, вновь просящиеся на нее, до сих пор оказывались всегда ни к чему не годными. Лучше таковых никогда и не принимать.
О. Роман вернулся из своего путешествия по Церквам в Симооса. Говорил, что в Тега и Фузе у Симеона Томии есть новые слушатели, несмотря на рабочее теперь для землевладельцев время; у Антония Обато в Фунао также есть несколько слушателей. Христиане везде твердо держат веру. Поручил он Обата побыть у протестанта — в селении между Какаицу и Токио — винодела, который просится в православие.