Дневники теней. Книга первая (СИ)

Как оказалось, в этом доме много что не приветствовалось. Распорядок дня был таков: подъем в девять утра, затем зарядка во дворе, включающая в себя пробежку и комплекс развивающих упражнений; завтрак в десять часов утра; обед в час дня и ужин в семь часов вечера. В промежутках проходило самостоятельное занятие в своих комнатах по книгам, лежащим на полках. Хозяева дома, те самые два добродушных человека, периодически ходили по коридору и заглядывая в комнаты и следили за тем, чтобы мы не развлекались, а занимались только обучением. Кормили нас довольно неплохо. Рацион был разнообразен, но в основном содержал сырые овощи, фрукты, варёные и парные блюда из мяса и рыбы. Вечером, после ужина, было собрание в одном из помещений первого этажа - круглой комнате с окрашенными в коричневый цвет стенами, полом и потолком. В центре комнаты был нарисован белый треугольник, в вершинах которого располагались подсвечники на три свечи каждый, с ножками в виде змей пасти которых были открыты. По всему периметру комнаты, в стенах, также располагались свечи, установленные в подсвечники в форме перевернутых звериных лап с острыми длинными когтями. Нас, обнаженных, расставляли по кругу и тщательно осматривали, но на предмет чего мне было не известно.

Все восемь детей оказались мальчиками примерно моего возраста. Уставшие, с потухшим взглядом, они стояли и покорно исполняли любые прихоти хозяев дома. Исключением был я, только что прибывший, и Аульц - высокий худощавый парень с чёрными волосами, маленькими глазами-пуговками и длинным носом, похожий на вороненка. Он стоял, как и все молча, но смотрел вызывающе, то и дело бросая мне ухмылку в момент, когда никто не мог заметить.

- Ты не похож на остальных. Это хорошо, - шепнул он мне однажды, когда мы возвращались в свои комнаты, после чего сразу получил кулаком по спине.

- Никто не разрешал разговаривать. Тебе что-то не понятно? - прокричал хозяин.

- Не заставляй нас тебя наказывать, - вторила его женская копия.

- Порося. Хрю-хрю, - шепнул он и после моего непроизвольного смешка мы оба получили по хребтине.

Дружба

С тех пор мы с Аульцем сдружились. Ничто так не объединяет людей как общий враг, а для нас общим врагом стали хозяева дома. С самого начала мне казалось, что в их лицах есть что-то странное и, присмотревшись, теперь я понял, что они действительно были похожи на двух поросят-близнецов. Как же точно подметил мой новый друг, когда назвал их поросями. Хотя какой же он новый друг? Ведь до этого у меня друзей не было, а значит он первый и единственный друг. Милые люди, которые так любезно приняли меня, оказались настоящими животными, свирепствовавшими над детьми. И режим проживания, как оказалось в дальнейшем, был лишь малой долей того, что эти люди действительно вытворяли.

По счастливому стечению обстоятельств мы с Аульцем жили в соседних комнатах. Не имея возможности общаться напрямую, мы были вынуждены импровизировать. Первое, что приходило в голову - это перестукивание. Договориться о способе составления алфавита стоило нам солидной порции тумаков, но это оказалось малой платой за полученный результат. Значимым фактом было то, что мы оба оказались грамотными. Способ заключался в разделении алфавита на 5 частей. Сначала настукивался номер части, а затем буквы. Это позволило нам не только уменьшить количество постукиваний на букву, особенно расположенную в конце алфавита, но и упростить понимание, когда буква окончена. По итогу каждая буква состояла из пары постукиваний, разделённых небольшой паузой. Так, вместе с появлением алфавита, появилась и возможность нашего общения.

С началом общения через стену я узнал историю Аульца, который, как оказалось, попал в этот приют раньше всех. В возрасте семи лет. Он рос в благополучной, достаточно богатой семье, не был лишен ни родительского внимания, ни соответствующих статусу благ. Но счастье его было не слишком долгим. Находясь в том возрасте, когда ещё душа не начала разлагаться от сладостей бытия, когда ему было шесть лет, он лишился родителей. Их отравили конкуренты, как было сказано, но дело семьи перешло дяде и продолжило процветать и приносить плоды. На дядю, к слову, никто покушение делать не стал. Аульц был взят под опекунство, но в новой семье его не жаловали, гоняли как дворовую собаку и всячески издевались, принимая его за клоуна. В конце концов это все быстро наскучило и мальчика отдали в приют, в котором, как впоследствии выяснилось, было ничем не лучше.

С утра до ночи мы жили по правилам, установленным в приюте. Но как только наступала ночь приходило время нашего общения. Легкие постукивания наполняли звонкую тишину комнаты, лаская уши, напряженно ловящие малейший шорох. Волнение заставляло сердце биться чаще, отдавая в висках, а дыхание становилось неровным и порывистым. Страх постоянно преследовал нас, ведь самое сложное было не попасться и сохранить нашу дружбу в секрете. Самое сложное и, как оказалось, невозможное.

Наказание