Дневники теней. Книга первая (СИ)

- Хватит трястись! - закричал хозяин, грозно смотря на нас. - Сегодня вы узнаете зачем жили и учились в этом доме. Это знание не поможет вам, но даст вам объяснение происходящего сейчас. Мы уже много лет занимаемся подготовкой наёмников, способных не только беспрекословно выполнять приказы, но и переносить все тяготы, которые могут встретиться на пути к цели. Таких домов как наш множество и каждый из них готовит лучших убийц. Ещё будучи маленькими детьми, вы проявлял признаки социопатии. Мы приняли вас и провели естественный отбор на выживание. Не все из вас прибыли в наш приют к началу испытаний, но тем было интереснее. Для тех, кто не знает, изначально было двадцать мальчиков. Но к окончанию первого этапа выжили лишь семь. Остальные либо сошли с ума, либо наложили на себя руки. Как вы понимаете, даже сумасшедшим нет выхода из нашей обители. Затем у нас было очень интересное пополнение, с которым мы не прогадали. С этим пополнением стало возможно осуществление второго этапа - проверку преданности и взаимопомощи. Это было легко проверить. Мы поместили вас по двое в изолированные комнаты, ограничили пищу и питье, а для мистицизма и устрашения подсунули дурацкие некромантские книги. Будь вы взрослыми - знали бы, что это все выдумки. Но детей, находящихся в условиях страха, голода, холода, жажды и апатии легко было убедить в реальности даже подобного вздора. Результат вы видели - вас осталось четверо. Книги были вам даны ещё и для других целей - как вы заметили в них встроен кинжал. С такими книгами путешествуют наши наёмники. Ведь на книгу мало кто обратит внимание, не так ли? Конечно же они путешествуют не с некромантскими книгами - так и на костёр можно угодить. Они используют книги, которые ни у кого не вызовут вопросов. Но сейчас не про это. Сейчас пришёл ваш час. Вас ждет третье и последнее испытание. А будет оно на безусловное исполнение приказов.

После этих слов он кинул на снег четыре чёрных кинжала - точно таких же, какие были в книгах.

- У вас есть пятнадцать минут. Посмотрим кто выживет.

Вместе с двумя парнями я хотел ринуться в сторону спасительного оружия, но Аульц, оставшийся стоять после команды на месте, схватил меня за руку и держал до тех пор, пока побежавшие не окунулись в снег в поисках кинжалов. “Давай”, - крикнул он. После этих слов мой друг подбежал к ближайшем противнику и со всей силы наотмашь ударил его ногой по ребрам. Тот свалился в снег, держась за место удара и с трудом пытаясь отдышаться. Я, чтобы не потерять эффект неожиданности, молниеносно повторил те же действия со вторым парнем, но удача от меня отвернулась. Видимо секундное замешательство позволило моей жертве осмыслить происходящее и удар пришёлся в вовремя подставленную руку. Падая на снег, второй рукой соперник ухватил меня за ногу, и я провалился рядом с ним. Парень оказался проворен и, не обращая внимания на боль в руке, он накинулся на меня с кулаками. Первый удар я отразил, но второй пришёлся мне в челюсть, причём с такой силой, что я услышал хруст собственных костей и почувствовал металлический привкус во рту. Ошарашенный, я панически копошился руками в окружающем меня пространстве и как раз вовремя, в тот момент, когда кулак уже заносится для повторного удара, я почувствовал кинжал. Он, словно желая мне помочь, послушно лёг в руку, одновременно принося мне облегчение и уверенность в возможности выжить. Всё произошло в одно мгновение, но для меня оно показалось вечностью. Время будто остановилось, со своим замедлением унося все окружающие звуки. Я был как в тумане. Единственное что я ощущал - это пульсирующие постукиваний в висках и бьющееся сердце. Вкус крови во рту словно предсказывал предстоящее безвыходное деяние, которое я совершу. Надо мной нависла фигура противника. Его лицо было обезображено гримасой ярости. Ярко-красные сосуды покрывали уже не казавшиеся человеческими глаза. В уголках рта белела замерзающая на морозе пена. Кулак возносился надо мной, готовый в любую секунду обрушится, унося меня в беспамятство. Но где-то в пелене исчезнувшего мира едва заметный блеск спасительного оружия, жадно врезающегося в плоть, разрезающего кожу, сухожилия и вены, высвобождающий кровь, которая хлынула алым потоком и обожгла своим теплом мою замерзшую плоть, завершил эту картину. Обмякшее тело упало, своим весом вминая меня ещё глубже в снег.