Дни

– Старая рана. Кроме того, я сейчас слишком зла на него, чтобы по нему горевать. Вот так оставить меня у разбитого корыта, без гроша в кармане! Я понимаю, это глупо, но не могу справиться с чувствами. Да как он посмел обо мне не позаботиться, не сделать никаких распоряжений на случай своей смерти! Хотя, честно признаться, в этом есть и моя вина. Мне следовало бы знать, что он не оставит после себя никаких средств, никакого капитала – ничего. Таким уж человеком был Григор. Такая у него была философия: живи сегодняшним днем, а завтра все как-нибудь само образуется. Это-то и привлекло меня в нем, когда мы только познакомились: его беспечность, умение радоваться всему, что его окружало, наслаждаться текущим мигом. Я в то время работала в «Новом ГУМе», принимала группы покупателей-иностранцев, в основном туристов из Западной Европы. Изнурительная работа. А Григор был так беззаботен. Полная противоположность.

Моррисон не в силах удержаться оттого, чтобы не вспомнить старую шутку о единственном в России гигамаркете:

– «Новый ГУМ»! Поменяли название, перестроили здание, а на полках по-прежнему – хоть шаром покати!

– Неправда, мистер Моррисон. Неправда, – возражает ему миссис Шухов. – Да, в ту пору, когда я там работала, в магазине царил страшный беспорядок, это точно. Настоящий кавардак – по сравнению с большинством подобных магазинов, и купить там ничего было нельзя, не то что здесь. Но в этом отчасти и заключалась его притягательность – типично русская атмосфера добродушной безалаберности. Этот магазин был похож на саму страну – огромное старое несуразное заведение, которое каким-то образом, почти наперекор самому себе, кое-как крутится и существует. По крайней мере, в мою там бытность, «Новый ГУМ» был полон сюрпризов. О многих ли гигамаркетах можно такое сказать?

Уж во всяком случае, не об этом,думает Фрэнк – человек, по уши погрязший в болоте рутины.

– Каждый день ты мог ожидать, что, завернув за угол, обнаружишь что-то такое, чего еще вчера вечером там в помине не было, – продолжает миссис Шухов. – Иногда, безо всякого предупреждения, целые отделы менялись местами. Отдел, которому требовалась дополнительная площадь, получал ее, – вот так оно и происходило. Такая вот странноватая демократическая игра в «музыкальные стулья» – она усложняла мою работу, зато не давала соскучиться, покатиться по наезженной колее. Понимаете, выбор доступного товара зависел исключительно оттого, что удавалось достать управляющим. В один день в магазин могли завезти десять тысяч пар палочек для еды, назавтра – десяток тысяч пинг-понговых мячиков, а на следующий – несколько тонн консервированного детского питания. В этом не было ни ладу, ни складу – просто люди покупали то, что лежало на прилавках, рассуждая так: «Ну, неизвестно, может, когда-нибудь придутся кстати палочки для еды, или пинг-понговые мячики, или детское питание». А это, мне кажется, лишь подтверждает афоризм старика Септимуса Дня: все, что можно продать, будет куплено, и наоборот. Помню, однажды утром вдруг из отдела самоваров всё вынесли и вкатили туда огромного мохнатого мамонта, которого кто-то извлек из сибирских льдов. Из него сделали чучело и взгромоздили на автомобильные шасси. На колеса, вы только представьте! – Она усмехается и качает головой при воспоминании об этом. – На следующий день мамонт исчез, а самовары вернулись на прежнее место. Кто-то его купил – наверное, какой-то музей. Не знаю, кому еще, кроме музейных кураторов, взбрело бы на ум приобретать чучело мохнатого мамонта на колесах, а?

– Я слышала, сейчас «Новым ГУМом» управляют более толково, – вставляет Гоулд.

– После того, как его прибрала к рукам мафия? Возможно. Григор любил повторять, что в конце концов вся Россия окажется во власти черного рынка, и он оказался прав. Естественно, сам Григор тоже не остался в стороне. Он занимался торговлей мехами, а там мех – не роскошь, а необходимость, так что дела у него пошли в гору. И у меня тоже. Но я, наверное, немного отклонилась?

– Да, немного, – соглашается Моррисон.

– В действительности вы хотите знать, почему я не заявила о пропаже карточки.

– Ну, думаю, это вы нам уже объяснили. Вы не сообщили о пропаже, потому что опасались, что, так как отчисления бывшего супруга на ваше содержание прекратились, «Дни» не согласятся произвести замену.

– Опасалась? Да я в ужасе была! А как бы я стала жить без своей «платины»? Вернее сказать – кем бы я стала?

– Вы совершенно правильно рассуждали. Магазин не только отказал бы вам в выдаче новой карточки до тех лор, пока у вас не появился бы соответствующий уровень доходов, но, даже не потеряй вы ее, ваш счет был бы автоматически заморожен сразу по достижении лимита. Но меня вот еще что удивляет. – Моррисон сверяется с монитором. – Последнюю покупку, оплаченную вами с помощью карточки, вы сделали позавчера, в тот день, когда, по вашим словам, вы и потеряли карточку, то есть во вторник. Вы приобрели – погодите-ка – русский разговорник.