Дни боевые

Батальон Чуприна занимал оборону по мелколесью, на границе с дивизией Назарова. Правофланговая рота батальона располагалась фронтом на запад, на Ильину Ниву, а левофланговая — фронтом на юг, на Лужно. Центр батальона был несколько оттянут и образовывал уступ назад. За уступом, у маленькой лесной поляны, находился КП батальона. Он сразу бросался в глаза своей оригинальностью. Неподалеку от двух жилых землянок были отрыты четыре окопа, соединенные с землянками глубокими ходами сообщения. От окопов по мелколесью лучами расходились четыре широкие просеки для обзора и обстрела. Землянки и окопы были обнесены проволочным забором, удаленным от сооружений немногим более чем на бросок гранаты. Все сделано с особым вкусом, продуманно. Командный пункт превращен в маленький, но крепкий опорный пункт.

— Чего это вы загородились? — показывая на забор, шутя спросил я у выбежавшего навстречу комбата.

— Он как феодальный князек: построил себе город, обнес тыном, обособился и скоро признавать никого не станет, — посмеиваясь, сказал Свистельников.

— Боюсь, как бы не украли, — в тон нам ответил Чуприн.

— А почему вы обнесли командный пункт забором? — спросил я у капитана. — Не лучше ли было загородить проволокой на низких кольях?

— Я уже думал об этом, — ответил Чуприн. — Препятствие на низких кольях менее заметно и маскируется лучше, но у меня было мало проволоки.

Немного помолчав, он добавил:

— Я хотел бы обнести проволокой и командно-наблюдательные пункты командиров рот. Если поможете, то там я оплетку обязательно сделаю на низких кольях.

По дороге к Чуприпу Свистельников рассказал мне о том, что на днях в расположение капитана забрались гитлеровцы. Я попросил Чуприна рассказать об этом подробнее.

Было это два дня назад перед рассветом. Сидя в своей землянке, капитан дремал. И вдруг ему почудилось, что кто-то бродит около землянки, бродит осторожно, нерешительно. Свои люди так не ходят.

Набросив на плечи шинель, Чуприн вышел из землянки. У входа в нее стояли несколько немцев и о чем-то тихонько переговаривались.

— Увидел я их и, откровенно говоря, опешил, — вспоминал Чуприн. — При моем внезапном появлении они тоже растерялись. Разговор их оборвался. Не знаю, чем бы все это кончилось, если бы не ординарец. Он вышел вслед за мной с автоматом и дал по фашистам очередь. Они и разбежались. Вот и все, закончил Чуприн.

— И никого не убил?

— Никого! Очередь прошла поверх голов.

— У страха глаза велики, — сказал Свистельников. — После того случая пристал ко мне Чуприн: дай да подай проволоку. Отдал ему последний моток. А теперь у него новая идея — оплести желает и ротных командиров. Ну и ну! — насмешливо посмотрел он на комбата.

— Что ж! Это неплохо, — заметил я и спросил Чуприна:-Откуда проникла к вам разведка?

— Вот отсюда, со стороны Ильиной Нивы. — Чуприн показал рукой на стык с дивизией Назарова.

По приказу командующего армией за обеспечение стыка отвечал Назаров, но я все-таки еще раз приказал командиру полка и комбату вести серьезное наблюдение.

Целый день провел я в расположении Новгородского полка, осмотрел весь район Чуприна, а затем и район Лютикова. Заходил чуть ли не в каждую землянку. Люди потрудились основательно: оборудовали во всех землянках печи, устроили нары для отдыха, утеплили земляные полы хвоей. Да и сами бойцы, отдохнувшие за время обороны, выглядели тоже иначе, чем во время осенних боев.

Меня беспокоило то, что между взводными, ротными и батальонными районами по-прежнему имелись большие, никем не занятые промежутки. Днем они наблюдались и простреливались нашими войсками, а ночью через них в наш тыл могли проникнуть небольшие разведывательные и поисковые группы врага. В связи с этим меры, которые принял Чуприн по усилению обороны командных пунктов, имели большой смысл. Оборудовав в каждом батальонном районе еще несколько опорных пунктов, можно было не только предохранить командиров подразделений от всевозможных случайностей и обеспечить более надежную связь, но и повысить общую устойчивость обороны.

Я решил поддержать инициативу Чуприна и распространить ее не только на Новгородский полк, но и на всю дивизию. Надеялся, что эти мероприятия будут поддержаны Военным советом армии.

* * *

Начавшийся 1942 год сулил много нового. После разгрома гитлеровцев под Москвой ожидались перемены и на Северо-Западном фронте.

Главная цель советских войск зимой сорок второго года на северо-западном направлении состояла в том, чтобы освободить Ленинград от блокады и разгромить действовавшую на этом направлении группу вражеских армий «Север». Выполнить эту задачу, по замыслу Ставки, должны были войска Ленинградского и Волховского фронтов, а также войска правого крыла Северо-Западного фронта.

Северо-Западному фронту предстояло перейти в наступление на старорусском направлении, разгромить войска 16-й немецкой армии, находившейся южнее озера Ильмень, и выйти во фланг и тыл новгородской группировке противника.