Дни боевые

«Если полк находится у Любецкого, то это нетрудно проверить, рассуждал я. — В двух — двух с половиной километрах южнее проходит железная дорога, нужно только подтвердить это».

— У вас есть под рукой несколько лыжников? — спросил я у Свистельникова.

— Есть, — ответил он, — комендантский взвод, связисты, разведчики.

— Вышлите трех бойцов по азимуту 180 — прямо на юг, пусть они пройдут по лесу и определят расстояние до железной дороги. По возвращении немедленно доложите.

Минут через пятнадцать — двадцать Свистельников вызвал меня к телефону и сообщил, что лыжники возвратились. До железной дороги напрямик оказалось 600–700 метров.

— Правильно! Теперь скажите, где вы находитесь и за какой населенный пункт ведете бой?

— Извините, — виновато донеслось из трубки, — полк находится не у Любецкого, а перед Большим Калинцем.

— То-то и оно! Вы вышли на два километра южнее и втянулись в бой за Большой Калинец. А Лютиков вышел к Любецкому и, возможно, захватил его. Перестрелку, которую вы слышали справа, вел он.

— Все ясно. Черт знает, как я запутался, — удивлялся командир полка.

— Немедленно свяжитесь с Лютиковым и, если нужно, окажите ему помощь.

— А что же делать с Калинцем?

— Как что? Готовьте атаку и захватывайте. Разговор этот окончательно убедил меня, что Свистельников как командир полка со своими задачами не справится. Нужно срочно заменить его другим, более энергичным, волевым и инициативным командиром, способным решать задачи самостоятельно, без излишней опеки. В обороне с ним можно было еще мириться, а для наступления в сложных условиях он явно не подходил. Но где взять другого командира? Ждать, пока пришлют из армии, слишком долго, да и пришлют ли его? Готовых командиров полков и там нет. Искать надо было у себя. Пригласил комиссара. Его мнение не расходилось с моим. Перебрали всех кандидатов и остановили свой выбор на майоре Корнелии Георгиевиче Черепанове — начальнике пятого отделения штаба дивизии, однофамильце моего адъютанта.

В штабе у нас Корнелия Георгиевича Черепанова называли Черепановым большим, а Федора Степановича Черепанова-маленьким. Это соответствовало и их служебному положению, и воинскому званию, и возрасту, и даже внешнему виду.

— Корнелий Георгиевич, думаю, подойдет, — сказал Шабанов. — Волевой командир.

— Подойти-то подойдет, да вот маловато у него командирской практики, командовал только взводом, а потом все время был на хозяйственных и штабных должностях.

— Да, командных навыков мало, это верно. Но я уверен, что он справится. Будем помогать, — заявил Шабанов.

— А не заменить ли нам и комиссара полка? И он там временный, предложил я.

— Правильно! Укреплять так укреплять.

Комиссаром полка мы решили назначить батальонного комиссара Егорова.

Решение о снятии Свистельникова было оформлено на другой день, когда нам стало известно о судьбе батальона Лютикова. В неуспехе батальона был повинен и Свистельников. Он явно переоценил молодого малоопытного комбата, а переоценив, ввел в заблуждение и нас.

С батальоном же Лютикова, как мне доложили, произошло следующее.

Незадолго до рассвета батальон вышел к Любецкому и, установив, что оно занято противником, атаковал. Бой длился не более десяти — пятнадцати минут. Захваченный врасплох и ошеломленный внезапным ударом, противник не мог оказать организованного сопротивления и был выбит из населенного пункта. Победителям достались натопленные дома, а кое-где даже готовый завтрак.

После напряженной бессонной ночи, после марша по снежным сугробам в мороз и снегопад усталых и замерзших людей потянуло к теплу.

Возбужденные боем, командир, комиссар и старший адъютант, сопровождаемые связистами и автоматчиками заскочили в освещенный дом, который полчаса тому назад занимало немецкое начальство.

— Иван Тихонович! А крепко мы им всыпали! Замечательно получилось! потирая застывшие руки и бегая по комнате, говорил Лютиков комиссару батальона старшему политруку Володину. — Я думаю, — продолжал он, — мы сделаем сейчас так: ты пойдешь по ротам и посмотришь, как они устраиваются-надо людей обогреть и накормить, — адъютант подсчитает трофеи и заготовит донесение командиру полка, а я соберу командиров рот и переговорю с ними. Не возражаете?

Возражений не было. Каждому хотелось поскорее выполнить порученное дело и хотя бы немного отдохнуть.

Минут через десять — пятнадцать командиры рот были уже в штабе и докладывали о том, какие они захватили трофеи и как устроились. Восседая за столом в позе победителя, Лютиков чувствовал себя превосходно.

А время шло. Снегопад прекратился. Брезжил рассвет. И вдруг застрекотали автоматы.

«Что такое? В чем дело?»

— Товарищи! Бегом по ротам! — закричал Лютиков, вскочив из-за стола. Он сразу понял, что произошло непоправимое.

Помещение опустело. Вместе с командирами рот выбежали старший адъютант и командир взвода связи.

— Товарищ старший лейтенант, скорее, скорее! — торопил Лютикова его автоматчик, — а то опоздаем!

Бой разгорался. К автоматной трескотне прибавились разрывы гранат.