Дни боевые

Предполагалось, что, услышав крики «ура», противник займет свои окопы и изготовится к отражению атаки с фронта. В это время гитлеровцам будет нанесен внезапный удар с тыла, который и обеспечит успех.

Главная роль в плане отводилась роте лыжников. Ей предстояло совершить сложный и опасный маневр.

От командира роты и всего личного состава требовались исключительная выдержка, выносливость и отвага. От того, как они справятся со своей задачей, зависел успех всего ночного боя.

С ротой в качестве проводников направили группу разведчиков, проводивших ранее разведку стыка.

Ночная атака явилась для лялинского гарнизона полной неожиданностью. Опорный пункт был взят в 15–20 минут и с незначительными потерями. Нами было захвачено все тяжелое оружие пехоты и свыше ста пленных.

После взятия Лялино Новгородский полк двинулся по лесной дороге к Вязовке.

Казанский полк в это время вел бой за Горбы. Бой вначале развернулся неблагоприятно для наших войск. Докладывая об этом, майор Саксеев нервничал — он не был уверен в успехе.

Захватив с собой своего старого адъютанта — старшего лейтенанта Федю Черепанова и нового — лейтенанта Пестрецова, я поехал к Саксееву.

Замену адъютанта я произвел перед началом наступательных боев. Черепанов настойчиво просил меня перевести его в оперативный отдел. Он мечтал приобрести боевой опыт оперативного работника и поступить в военную академию.

…Лошади рванули с места, заскрипели полозья, морозный ветер обжег лицо. Кутаясь в меховые воротники полушубков и отворачиваясь от резкого ветра, мы долго молчим, занятые каждый своими мыслями.

Неожиданно Федя Черепанов спрашивает:

— Товарищ полковник, что слышно о Герусове?

— Ничего не знаю. Надо бы запросить Карельский полк — своим-то однополчанам он, наверное, пишет.

Вот уже два месяца, как майора Герусова направили на учебу в Военную академию имени Фрунзе.

— А чего там запрашивать? — говорит Черепанову Пестрецов. — Скоро весна. Болота наши раскиснут, бои затихнут, тогда и ты можешь поехать и встретиться в академии с Герусовым.

— При чем тут бои? — возражает Федя. — Разве набор в академию от боев зависит?

— А как же! — говорит Пестрецов. — Учатся во время передышек, а во время боев какая же учеба?

— Эх, ты! Тюфяк! — смеется Федя. — Академия, брат, от боев не зависит. У нее свои планы, свои бои.

— Ну а если знаешь, то чего же спрашиваешь? — обидчиво говорит Пестрецов и отворачивается.

— Не сердись! — дружески обнимает его Федя Черепанов. — Поедем вместе! Попросим комдива — он обоих отпустит.

— В добрый час! — говорю я. — Хорошие намерения всегда готов поддержать.

— Вот видишь? Поедем!

— Тебе-то хорошо. Ты среднее образование имеешь, военное училище окончил, а у меня только семилетка да стаж старшины мирного времени, печально говорит Пестрецов. — Куда уж мне…

— Ничего, лишь бы захотелось! — не унимается Черепанов. — В наше время горы можно свернуть. Правда, товарищ полковник?

— Правда? При желании все можно сделать.

Тррах-ра-рах! Та-та… Та-та… Та… — неожиданно раздается где-то совсем близко.

— Вот тебе и академия! Приехали! — задорно говорит Черепанов.

Мы приближались к командному пункту Казанского полка, и противник «салютовал» нам из Горбов.

Командир полка коротко доложил мне обстановку и повел на местность, на подступы к Горбам. Вместе с нами на рекогносцировку направился командир поддерживающего дивизиона. Туда же должны были подойти и командиры батальонов.

В Горбах около двадцати дворов, разбросанных на пяти — шести небольших плоских холмах. Вздыбившись на ровной лесной поляне, холмы эти действительно напоминают чем-то горбы. Возможно, это сходство и обусловило название населенного пункта.

Со всех сторон Горбы окружены лесом. Только две дороги связывают их с внешним миром: одна, которая идет на север, на Лялино, другая — на юг, на Ольховец и Вязовку.

Полк обложил Горбы с трех сторон: с востока — батальон Седячко, с севера — батальон Каминского, с северо-запада — третий батальон. Пехота расположилась на опушках и блокировала всю поляну. Оба выхода из Горбов перехвачены: северный — Каминским, южный — Седячко. Дорогу на Ольховец седлала третья рота лейтенанта Гришина.

Так обрисовал мне обстановку командир полка.

— Вы отсюда атаковывали? — спросил я у него, показывая на чуть заметные следы на снегу.

— Да. товарищ полковник. Пехота почти вплотную подошла к населенному пункту, а затем вынуждена была отойти в исходное положение.

— Получают ли Горбы откуда-либо помощь?

— Нет. Мы считаем, что гарнизон полностью изолирован, — уверенно ответил Саксеев.

— Разрешите, товарищ полковник! — обратился ко мне командир дивизиона. До этого он слушал молча и в разговор не вмешивался.

— Вы не согласны с командиром полка? — спросил я у него.

— Согласен, но… имеются новые данные, разрешите доложить?

Мы с удивлением посмотрели на капитана. А он продолжал: — Сегодня в предутренних сумерках мои наблюдатели обнаружили подводу, которая двигалась из Горбов на Вязовку. Была ли она с грузом или то были легковые сани разведчики не рассмотрели.