Дни боевые

Боем войсковых частей на подступах к Днестру и разведкой всех видов было установлено, что основные силы потрепанных нами на реке Кучукурган 15, 257 и 258-й пехотных дивизий противника отходили в направлении Тирасполь, Вендоры. На левом фланге корпуса, на участке Карагаш, Слободзея Молдаванская, тянулись оторвавшиеся арьергарды и тылы этих дивизий, а также румынские пограничные отряды.

В это время года на западном берегу Днестра бывает много плавней и затопленных участков. Поэтому переправившиеся на западный берег подразделения противника непосредственно на берегу долго не задерживались, а отходили на близлежащие высоты у Кицканы, Копанка.

Учитывая все это, я приказал командирам дивизий выслать с рассветом для захвата командного Кицканского гребня передовые отряды: 28-й гвардейской дивизии — в район Кнцканы, 10-й воздушно-десантной — в район Копанка.

* * *

Ночной бой сложился в нашу пользу. Долго сдерживать наш натиск противник не смог. По горькому опыту прошлых боев, он боялся лишиться путей отхода на Бендеры. Малейшая проволочка могла поставить его под угрозу полного уничтожения или пленения.

В 24.00 наши части ворвались в Колкотову Балку и Суклею и завязали там уличные бои. К 3 часам ночи 12 апреля совместным ночным штурмом воины 92-й гвардейской и 188-й стрелковой дивизий взяли Тирасполь.

К рассвету 188-я стрелковая дивизия целиком выдвинулась на восточный берег Днестра и стала готовиться к форсированию.

На левом фланге корпуса форсирование Днестра гвардейскими дивизиями началось в 22.00 и протекало без особых осложнений. Прикрывавшие берег румынские части были отброшены на запад. К утру правый лесистый берег против Суклеи и Карагаша протяжением около семи километров уже находился в наших руках.

Началось расширение плацдарма. Передовые отряды дивизий устремились на командный гребень кицканских высот. Сюда же из Бендер по правому берегу Днестра тянулись и передовые вражеские части.

И вот здесь, на гребне, произошел встречный бой, пожалуй, единственный встречный бой, который я наблюдал за все три года войны.

Гитлеровцы придавали высотам большое значение, но упредить нас в их захвате не успели, а румынское прикрытие оказалось слишком слабым.

В 8 часов утра передовой отряд 28-й гвардейской Харьковской дивизии втянулся в Кицканы, расположенные на северных скатах гребня, и тут, у монастыря, неожиданно натолкнулся на фашистских автоматчиков.

Прикрывшись с фронта одной ротой, комбат быстро вывел батальон из села и, обходя его с юга, садами, продолжал выдвигаться на высоты. С вершины гребня он увидел две вражеские колонны: одна (силою до батальона) подходила к Кицканы, другая (до полка) подтягивалась к западным скатам.

Развернувшись на гребне, батальон вступил в бой. Вскоре на помощь прибыл и передовой отряд 188-й стрелковой дивизии. Он форсировал Днестр на излучине южнее Тирасполя и, заслышав выстрелы, выдвинулся в Кицканы броском. Против вражеского полка оказались два наших батальона. Бой разгорался. 

Надо сказать, что и наше командование уделяло кицканским высотам особое внимание. Ставя задачу на форсирование, командарм подчеркнул их значение.

Услышав донесшиеся с высот первые выстрелы, я немедленно направил туда все переправившиеся подразделения и части гвардейской Харьковской и воздушно-десантной дивизий.

К 11.00 гребень уже прочно седлали наши четыре стрелковых полка. Выбитые из Кицканы и сброшенные с гребня, разрозненные вражеские цепи откатывались назад, в долину. 

К 12.00 я приехал в Кицканы. Бой за высоты был выигран нашими войсками. Отдаленная стрельба слышалась на западных скатах, а в селе и в садах, окружавших его, царило спокойствие.

Взобравшись на вершину кицканских высот, я замер от восхищения. На западе, как дно огромной чаши, раскинулась широкая долина с виноградниками, садами, рощами, круглым озером Бабайсь и другими небольшими озерами. За долиной поднимались в гору селения Плавни и Хаджимус, а за ними вырастали высоты, переходившие в холмистое плато, такое же высокое, как и гребень, на котором я находился.

Вправо, на возвышенном берегу Днестра, белели обнесенные крепостными стенами Вендоры. От Вендор, изгибаясь причудливой лентой, петлял Днестр. Он сначала тянулся к югу, затем, сделав петлю, поворачивал на восток, потом, извиваясь змеей, полз на северо-восток к Тирасполю и, образовав там три крутых витка, снова поворачивал на юг.

Влево синела обширная гладь озера Ботно с большим населенным пунктом Киркаешты на противоположном берегу. От Киркаешты к западу и юго-западу местность резко повышалась.

На севере, за садами, виднелись очертания Тирасполя, а на востоке, откуда я только что прибыл, чуть проглядывала Слободзея Молдаванская.

Над высотами и низинами, над Днестром и озерами, над Бендерами и Тирасполем играло весеннее селнце.

Меня удивляло, как это гитлеровцы смогли допустить потерю такого замечательного плацдарма. Посади они сюда заблаговременно хотя бы одну дивизию, и нам не взять бы его с ходу, как это удалось теперь. Чтобы сломить организованную оборону на кицканском гребне, потребовалось бы много сил и средств.