Дни черного солнца

Вот уже год я жила без всякого страха, так что он не скоро пробудился во мне. Я лишь вздохнула и, опустившись на колени, стала собирать раскатившиеся луковки.

– Полагаю, ты наверняка уже выяснила, почему Арамери «убили» меня…

– Ну-у… в общем, да. Очаровательный секрет! – Я слышала, она даже ногами заболтала от удовольствия, точно маленькая девочка, смакующая печенье. – Знаешь ли, я ведь обещала Сброду непременно выяснить, кто наших родичей убивает.

При этих словах я села на пятки. Страха по-прежнему не было.

– В смерти Роул я неповинна. Это от начала и до конца сделал Датэ. А вот что касается остальных… – Тут я даже не знала, что сказать, а потому просто пожала плечами. – Тут могла быть использована и его кровь, и моя. Они стали забирать мою кровь вскоре после похищения. Так что единственная моя вина, в которой я точно уверена, – это смерть Сумасброда…

– Я не стала бы называть это виной… – начала Неммер.

– А я стану.

Повисла неловкая тишина.

– Так что, убивать будешь? – спросила я наконец.

Она помолчала, и я поняла, что богиня рассматривала и такую возможность.

– Нет, – сказала она.

– Тебе нужна моя кровь для твоих нужд?

– Во имя богов, нет! За кого ты меня принимаешь?

– За убийцу.

Я почувствовала ее пристальный взгляд. Недовольство пополам с неловкостью перемешивало воздух в маленьком сарае.

– Мне не нужна твоя кровь, – сказала она. – Если уж на то пошло, я собираюсь устроить так, чтобы всякий, кто догадается о твоей тайне, умер прежде, чем сумеет перейти к действиям. Арамери были правы: безвестность – твоя лучшая защита. И я постараюсь, чтобы даже они поскорее забыли о твоем существовании.

– Но лорд Теврил…

– Он отлично знает свое место. Уверена, его можно убедить изъять из семейного архива некоторые записи – в обмен на мое молчание о его тщательно упрятанном загашнике демонской крови. Который, кстати, скрыт далеко не так надежно, как ему кажется…

– Понятно…

У меня разболелась голова. Не из-за магии, просто от раздражения. Были у жизни в Тени и такие стороны, по которым я не слишком скучала.

– Тогда зачем ты пришла?

Она вновь поболтала ногами в воздухе:

– Мне показалось, тебе интересно будет узнать… Делом Сумасброда теперь ведает Китр. Вместе с Истаном.

Это второе имя мне ровным счетом ничего не говорило, но все равно я вздохнула с облегчением. Я даже не думала, что меня так обрадует эта весть – Китр жива!.. Я облизнула губы и спросила:

– А… остальные?

– Лил чувствует себя отлично. Демон ничего не смог с ней поделать.

Тут меня посетило озарение, и я поняла, что нарицательным «демоном» для Неммер стал Датэ; меня она воспринимала как нечто совсем другое.

– На самом деле она едва его не убила: он в последний момент удрал с поединка. Теперь она ведает свалкой Застволья – там ведь вроде Кинули раньше хозяйствовал? – и Деревней Предков…

Похоже, у меня сделался встревоженный вид, и Неммер добавила:

– Лил не ест никого, кто сам не хочет быть съеденным. Представь, она вроде как защищает детей: ее завораживает их жажда любви. А еще ей последнее время стало нравиться почитание, аж прямо во вкус вошла…

Тут я невольно рассмеялась:

– А что слышно о…

– Больше никто не выжил, – сказала она, и мой смех сразу умолк.

Помолчав, Неммер добавила:

– Да, и у твоих друзей из Ремесленного ряда все в полном порядке.

Вот это действительно отличные новости, но опять же – больно вспоминать об этой части утраченной жизни, и я сказала:

– А не было у тебя возможности мою маму проведать?

– Нет, извини. Трудновато из города выбираться. Я только одно путешествие могла предпринять.

Я медленно кивнула и снова стала собирать луковки:

– Спасибо тебе, что навестила меня. Правда, спасибо.

Неммер спрыгнула с верстака и стала мне помогать.

– Кажется, тебе тут совсем неплохо живется. А как поживает… э-э-э…

Я учуяла ее неловкость – словно бы к моим луковкам примешался зубок чеснока.

– Ему лучше, – ответила я. – Хочешь сама поговорить с ним? Он на рынок ушел, должен скоро вернуться.

– На рынок пошел… – тихо пискнула Неммер. – Во чудеса-то где…

Мы собрали лук в корзинку. Я присела, вытирая вспотевший лоб грязной ладонью. Неммер устроилась рядом и, похоже, размышляла, как всякая дочь об отце.

– Думаю, он будет рад, если ты дождешься его, – проговорила я негромко. – Или еще как-нибудь заглядывай. По-моему, он по всем вам сильно скучает.

– Не уверена, что соскучилась по нему, – сказала она, хотя ее тон свидетельствовал об обратном. Потом она вдруг поднялась и зачем-то отряхнула колени. – Я об этом подумаю.

Я тоже поднялась:

– Что ж, хорошо.

Подумала было, не пригласить ли ее остаться и пообедать, но решила – не стоит. Мало ли что это могло значить для Солнышка; я действительно не хотела, чтобы она здесь задерживалась. И ей самой тоже этого не хотелось.

И вновь повисло неловкое молчание…

– Рада, что у тебя все хорошо, Орри Шот, – сказала она наконец.

Я протянула ей руку, не беспокоясь о грязи. Она ведь богиня. Не понравится пачкаться – уберет грязь одной силой желания.

– Рада была встретиться, леди Неммер.

Она рассмеялась, пересиливая неловкость: