Дни черного солнца

Я сперва не поняла, что он имел в виду. Потом заметила, что ладонь на моей руке то сжималась крепче, то немного ослабевала, будто у него недоставало воли приказать ей разжаться.

Совсем сбитая с толку, я потянулась к его лицу. Он напряженно морщил лоб… Потом он втянул воздух сквозь стиснутые зубы – и как-то рывками, словно борясь, расцепил пальцы.

Я было задумалась над этой новой загадкой, но зов природы сделался нестерпимым. Торопливо пересекая комнату, я все время чувствовала на себе взгляд Солнышка. Он не сводил с меня глаз.

Вернулась я с большим облегчением, и не только в смысле телесной нужды. Ушло какое-то напряжение, в комнате определенно стало легче дышать. Подойдя к Солнышку, я ощупью поискала его лицо, но моя рука нашарила ссутуленные плечи и низко опущенную голову. Он дышал так, как если бы недавно бежал, выбиваясь из сил.

Я села с ним рядом:

– Не хочешь рассказать, что это было?

– Нет.

Я вздохнула:

– По-моему, я все-таки заслужила объяснение. Хотя бы затем, чтобы загодя отпрашиваться по нужде!

Он промолчал. Как того и следовало ожидать.

У меня постепенно испарялись последние остатки уважения к его некогда имевшей место божественности. Как же он меня утомил! Я месяцами терпела его прихоти и капризы, его оскорбительные выходки и молчание. Из-за него рассыпалась вся моя жизнь в Тени. Я готова была приписать ему и свое нынешнее заточение. Датэ меня разыскал благодаря тому, что я убила орденских Блюстителей. А этого бы не произошло, не разозли их Солнышко.

– Ну как хочешь, – сказала я, вставая с намерением вернуться на свою кровать.

Я не успела шагнуть прочь – его ладонь снова стиснула мою руку, еще крепче прежнего.

– Ты останешься здесь.

Я принялась вырываться:

– Пусти!

– Ты останешься, – отрезал он. – Я повелеваю тебе!

Я все же умудрилась вывернуть руку из его хватки и быстро отскочила назад. Нащупала стол и живо оказалась по ту сторону.

– Не будешь ты мне повелевать! – выговорила я, дрожа от ярости. – Ты больше не бог, забыл? Ты – жалкий смертный, ничем не лучше любого из нас!

– Ты смеешь… – Солнышко поднялся на ноги.

– Еще как смею! – рявкнула я, так вцепившись в край стола, что свело пальцы. – Ты что себе думаешь? Скажешь «повелеваю» – и я вприпрыжку исполнять побегу? А если нет, то что будет? Убьешь меня? И будешь считать, что прав?.. Если так оно и есть, – боги, как же я понимаю Ночного хозяина, который возненавидел тебя!..

Стало тихо. Выплеснув свою ярость, я ждала от него новых действий и слов, я готова была спорить и драться… но он молчал. Миновало долгое, очень напряженное мгновение… И я услышала, как он сел на кровать.

– Пожалуйста, – выговорил он наконец. – Останься.

– Что-что?.. – вырвалось у меня, хотя на самом деле я его отлично расслышала.

Я хотела все равно уйти от него, решив: хватит с меня! Но он ничего больше не сказал, молчание длилось, мой гнев постепенно рассеивался, и я задумалась о том, чего ему, должно быть, стоила эта тихая просьба. Когда это Блистательному Итемпасу приходилось просить о желаемом?..

В общем, я вернулась. Но когда он коснулся моей руки, я ее отдернула.

– Нет уж, – сказала я. – Даром ничего больше не будет. Ты от меня предостаточно получил. Я хочу что-то взамен!

Он протяжно вздохнул и снова коснулся моей руки. Я с удивлением заметила, что его пальцы дрожали.

– Попозже, Орри, – почти прошептал он.

Ничего не понимая, я свободной рукой потянулась к его таким немаронейским волосам. Голова Солнышка оставалась низко склоненной.

– Попозже я… расскажу тебе… все. Но… не теперь. Пожалуйста… просто останься…

Не то чтобы я приняла какое-то сознательное решение. Я все еще была не на шутку сердита. Но когда он потянул мою руку к себе, я уступила. Я подсела к нему, а когда он лег – позволила уложить себя на бок, и он прижался ко мне сзади. Он держал меня, но не удерживал – я могла встать, если снова понадобится. Он зарылся лицом в мои волосы, и я не отстранилась.

Больше в ту ночь я не спала. И не могу точно сказать, спал ли Солнышко.

* * *

– Возможно, есть способ выйти отсюда, – сказал он на другой день.

Был уже полдень. Комнату только что оставил послушник-новозор: он принес нам обед и не уходил, пока мы ели. Потом забрал все остатки да еще проверил, не припрятала ли я чего под тюфяком или под ковром на полу. Никакой болтовни, никаких попыток обратить нас в свою веру. И никто не пришел за мной, чтобы отвести на занятия или на работы. Некоторым образом я чувствовала себя брошенной.

– Какой? – спросила я. – И высказала догадку: – Твоя магия! Она появляется, когда ты защищаешь меня!

– Да.

Я облизнула губы:

– Так мне прямо сейчас опасность грозит. И грозила с тех самых пор, как меня забрали новозоры…

Мимо. Ни отблеска магии.

– Наверное, дело в степени опасности. А может, должна быть физическая угроза.

Я вздохнула, пытаясь на что-то надеяться:

– Мне бы поменьше всяких «наверное» и «может». Похоже, тебе особо не объясняли, как и что у тебя теперь… срабатывает?

– Нет.

– Ладно, тогда что ты предлагаешь? Мне подраться с Серимн, а когда она примется меня лупить, ты разнесешь Дом и всех нас поубиваешь?