Дни черного солнца

– Не все, лишь последние изменения, внесенные ими в учение. А так, орден разработал много приемов, и они проверены веками, так что мы с охотой их переняли. В конце концов, мы все так же привержены заветам Блистательного…

Ох, надо было мне предвидеть, что тут начнется…

Солнышко заговорил так неожиданно, что я чуть не подавилась куском.

– Эти заветы, – проговорил он. – Подразумевают ли они, что нападение на детей Итемпаса есть служение ему?

За столом стало тихо. Мы с Серимн молчали просто от изумления. Датэ… Тут я ни в чем не могла быть уверена. Я лишь услышала, как он положил вилку.

– Нам представляется, – проговорил он самую чуточку резковато, – что им не место в мире смертных и что, являясь сюда, они нарушают волю Отца. Мы ведь знаем, что после Войны богов, когда Итемпас воцарился на небесах, они ушли с этого плана вселенной. Теперь же его власть… э-э-э… утратила абсолютный характер, и богорожденные, словно непослушные дети, тотчас этим воспользовались. Так что, получив возможность исправить положение дел…

Я услышала шорох его одежд: он передернул плечами.

– …Мы решили поступать так, как он ожидал бы от своих верных.

– То есть брать его детей в заложники, – проговорил Солнышко, и только полный болван не расслышал бы закипающей ярости в его голосе. – Убивать их…

Серимн рассмеялась, хотя смех казался наигранным.

– Ты полагаешь, что мы…

– А почему бы и нет? – тоном ледяного гнева перебил Датэ. Я услышала, как поодаль испуганно переминались слуги. – Во дни Войны богов им было угодно превратить этот мир в поле сражения. От рук богорожденных гибли целые города. Им не было никакого дела до утраченных человеческих жизней!

Тут уже обозлилась и я.

– Значит, вот вы чем заняты? – поинтересовалась я. – Местью? Поэтому-то вы держите Сумасброда и остальных…

– Они – ничто! – отрезал Датэ. – Они всего лишь приманка. Мы их убиваем, чтобы привлечь добычу покрупнее!

– Ах да, – я все же не выдержала и рассмеялась, – я и забыла! Вы вообразили, что способны убить Ночного хозяина!

Я услышала, как Солнышко резко вобрал в себя воздух, но не задумалась об этом.

– Не воображаю, а в самом деле способен, – холодно проговорил Датэ и щелкнул пальцами, подзывая слугу. Вполголоса сказал несколько слов, и слуга ушел. – И я это тебе докажу, госпожа Орри.

– Датэ… – сказала Серимн.

Мне показалось, она была… озабочена? Раздосадована? Кто ее разберет. Она же Арамери; быть может, несдержанность Датэ грозила нарушить какие-то тщательно продуманные планы.

Он пропустил ее слова мимо ушей.

– Госпожа Орри, ты забываешь, что наша нынешняя деятельность имеет более чем достаточный прецедент. Или, может быть, ты не знаешь, как на самом деле началась Война богов? Я полагал, что уж ты-то, бывшая возлюбленная божества…

Я как-то особенно остро ощутила присутствие рядом с собой Солнышка. Он сидел совершенно неподвижно: я даже его дыхания почти не могла различить. Удивительное дело, но в те мгновения мне было его жаль. Он убил сестру, поработил брата… и две тысячи лет жестоко притеснял своих детей. Он настолько не дорожил ничьей жизнью – в том числе моей и своей собственной, – что его никакие будущие убийства не должны были волновать.

И все же…

Я же тронула его руку в тот день, когда скорбели по Роул. Я слышала, как готов был сорваться его всегда ровный голос, когда он говорил о Ночном хозяине. Он большей частью вел себя как бездушный мерзавец – и все-таки Солнышко был еще способен любить. На этот счет Сумасброд ошибался.

А как должен чувствовать себя любой отец, узнав, что его дочь убили в подражание его давнишним грехам?!

– Я… кое-что слышала, – настороженно выговорила я.

Солнышко хранил молчание.

– Тогда ты понимаешь, – сказал Датэ. – Блистательный Итемпас возжелал – и убил, чтобы получить желаемое. Так почему бы и нам не сделать того же?

– Блистательный Итемпас олицетворяет порядок, – сказала я, надеясь поменять тему. – Если бы все в мире шли на убийство ради получения желаемого, о каком порядке могла бы идти речь?

– Неверно, – сказал Датэ. – Произошло бы то, что на самом деле уже происходит. Власть предержащая – Арамери, в чуть меньшей степени знать, жрецы, орден – убивает вовсю, причем безнаказанно. Никто другой не смеет убить без их разрешения. Право убивать стало самой желанной привилегией и в этом мире, и на небесах. Мы поклоняемся ему не оттого, что он – лучший из богов, но потому, что он есть, или был, величайший среди них убийца…

В это время дверь отворилась и вновь послышалось неразборчивое бормотание вполголоса. Это возвратился слуга. Что-то блеснуло – и моим глазам предстало пятнышко серебристого света. Я удивленно всматривалась в него, силясь понять, что же это такое. Нечто маленькое, не больше дюйма в длину. Странной формы. Остренькое, точно кончик ножа, но слишком короткое, чтобы быть им.

– Ага, ты его видишь, – сказал Датэ. Он был чем-то очень доволен. – Это, госпожа Орри, наконечник стрелы, но весьма непростой. Ты его, случаем, не узнаешь?

Я нахмурилась:

– Стрельба из лука – не совсем моя область, лорд Датэ.

Он рассмеялся, настроение у него улучшилось.