Дни, что нас сближают

Что значила эта погоня, зачем чемпионы так яростно преследовали нашего маленького лыжника, точно стая волков — косулю или испуганного зайчишку? Выяснилось, что, когда лыжники отправились опробовать трассу, они заметили, что следом за ними спускается мальчишка на двух буковых дощечках, с палкой между ног. Как ни пытались лыжники от него оторваться, у них ничего не получалось, мальчишка тут же их настигал. Это здорово задело чемпионов. Они решили пропустить мальчика вперед, а потом догнать его и окружить. Хотя он держался как маленький дикарь и всячески сторонился лыжников, но в конце концов попался на их уловку. И вот, растянувшись в цепочку, они ринулись за ним, стараясь его поймать, потому что и они, и тренеры были страшно заинтригованы. Старались они изо всех сил, но мальчишка, увидев, что его преследуют, начал постепенно увеличивать разрыв между собой и чемпионами, увлекая их в сторону от трассы, туда, где надо было лавировать между буками. Чемпионы окликали его, просили подождать и в конце концов совершенно потеряли из виду. Теперь они собирали разбросанные по снегу лыжи и палки и говорили о мальчишке как о каком-то мираже, на их лицах можно было прочесть растерянность и бескрайнее сожаление о том, что такой исключительный талант ускользнул прямо из рук. С помощью двух грубых дощечек и корявой палки наш маленький лыжник обставил всех чемпионов. И чтобы читатель понял, какими же дикарями были мы в те годы — впрочем, вероятно, мы и теперь такие, — добавлю: когда нам рассказали все это, Петефи пришел в такой восторг, что вытащил свой револьвер, вскинул его над головой и нажал на спуск.

Страшный гром произвел тот единственный патрон, что был в барабане, половина чемпионов утонула в пороховом дыму, а дети из лесной школы все как один просияли и принялись изо всех сил толкать к городку наши тяжело нагруженные сани. Тогда я сказал Петефи, что он действительно сумасшедший, коли стал стрелять в толпе чемпионов, и признался ему, что мы только в глаза зовем его Петефи, а за глаза — Петефи Сумасшедший…

С тех пор прошло тридцать лет, но о маленьком лыжнике ни я, ни кто-либо другой ничего больше не слышали. Каких только усилий ни предпринимали тогда лыжники и тренеры, чтобы разыскать его, все оказалось напрасным. Мальчишка как сквозь землю провалился!.. Порой я с гордостью и волнением думаю о тех годах. Вспоминаю мальчишку, пригнувшегося над палкой, его пиджачок, развевающийся среди буков, свору чемпионов, элегантно лавирующих среди деревьев, наш каик, мчащийся, словно Тунгусский метеорит, выстрел из старинного револьвера и сияющих и в то же время грустных детей из лесной школы для детей с замедленным развитием, облепивших наши сани. Они помогали нам как только могли, каик двигался позади нас толчками, и полозья его протяжно скрипели… И еще я вспоминаю, как вечером мы с Петефи нарубили свежих буковых дров, затопили печку и буковые дрова весь вечер пищали, вздыхали, шипели и плакали настоящими слезами. При этих воспоминаниях в душу мне скатывается слеза, и больше всего я жалею о пропавшем маленьком лыжнике. Никому так и не удалось узнать, из городка ли он был или из какой-то убогой деревеньки старой Берковицкой околии.

Сколько еще таких маленьких лыжников исчезает безвозвратно! Самые быстрые, самые сообразительные, они вырываются из нашей среды и нас обгоняют. Но зачем, спрашиваю я себя, зачем они появляются и пересекают наш путь, если сразу теряются и пропадают бесследно?

Перевод Н. Глен.

Любен Петков БЕССОННИЦА

В деле, которое я просматривал, было что-то не совсем для меня ясное. Нужно было вооружиться хладнокровием, отвлечься от некоторых чисто внешних деталей. Легко сказать! Похоже, ни в чем я сейчас не нуждался так остро, как в хладнокровии и терпении. Попробовать разве позвонить юристу Н.? Нет дома. Я еще раз перечитал стенограмму, перебрал в уме все обстоятельства. Бессилие душило меня. Ни следа когда-то столь свойственной мне ясности мысли. В конце концов, что тут сложного? Придерживайся закона, учитывай мнение начальства — за восемь-то лет такие дела пора бы распутывать с закрытыми глазами.

Я принял таблетку прениламина. Только что минула полночь. В этот час в форточку обычно заглядывает зеленая звезда. И меня охватывает страх. Непонятный, словно сползающий с мглистого неба, со стен. Скорчившись, я замираю, чтоб, не дай бог, не нарушить тишину, не разбудить кого-нибудь. За стеной раздаются странные глухие звуки; может, я все-таки задремал?..

В городок Б. я приехал по распределению. И ничуть не жалел, что не устроился в каком-нибудь другом городе, побольше. Потому что я люблю море? Не знаю, не могу сказать точно. Юридическую свою деятельность я начал с большим воодушевлением. Желтое здание суда высилось на берегу, на самом солнцепеке — передо мной расстилалась синева, которую с утра до ночи вытягивали на берег рыбаки.

— Рад вас поздравить, коллега, — говорил прокурор после первых выигранных мною дел.