ДНИ. Донецкая Новейшая История

— А ну пошли вон от сюда! — еще издали замахнулась на них тросточкой женщина. — Вижу я, каких вы «знакомых» тут высматриваете. На мое хозяйство глаз положили? Брысь от юда, и чтобы я вас больше не видела.

— Да не кричите вы так. Мы уже уходим.

Развернувшись, парни пошли вдоль улицы, стараясь побыстрее уйти от этой «злой старушки».

— Да, осечка — почесал себя за ухом Савельев. — Мне-то казалось, что это «мертвый» городок, что все уехали. Заходи спокойно в любую хату и живи, а оно вишь как получается. Теперь будем действовать осторожнее.

И в самом деле, в заброшенных, на первый взгляд, домах оказывалось, кто-то живет. В одном дверь скрипнет, в другом огонек в окне мелькнет, на крыльце третьего собака лежит, свернувшись калачиком, но заслышав их шаги, приподняла голову и предостерегающе зарычала. И то там, то здесь во дворах показывались люди. Несколько часов парни бродили по улицам и переулкам, натыкаясь на редких прохожих, которые сопровождали их долгим, подозрительным взглядом, пока Савельев не сдался.

— Ладно, Андрюха, надо искать подвал, а то мы здесь и сутки не продержимся, как нас сдадут с потрохами. Ты видел, как они смотрели? Будто у нас на лбу написано кто мы и что здесь делаем.

— Так это и понятно, — пожал плечами Прохоров. — Здесь-то в основном старики остались, а тут по улице ходят два молодых, здоровых «бугая», и что-то высматривают.

Часа через полтора они, уже изрядно измученные и голодные, добрались до квартала пятиэтажек. Разглядывая выбитые окна, закопчённые стены, а часто с полностью разрушенными этажами прямым попаданием Савельев вздохнул, и покачал головой: — И вот зачем надо было русским бить по этим домам?

— А с чего ты взял, что это наши били? — Андрей уже начал терять терпение.

— А кто? Украинцы? Андрюха, «рашисская» пропаганда тебе совсем мозги запудрила. Ты лучше бы телеграмм-каналы читал. Только там правду пишут.

— Да? Правду говоришь? — вскипел Паромов. — А теперь смотри. Стена этого дома с какой стороны пробита? С Западной. А наши ведь с восточной наступали.

— Ой, я тебя умоляю, — рассмеялся Василий. — Танк «рашистов» заехал во двор, развернул башню и долбанул по дому.

— И зачем ему было это делать?

— Ну мало ли. Может, даже просто так.

— Какую-то ерунду ты несешь.

— Ты сам ничего не понимаешь. Пошли лучше ночлег искать, а то уже темнеет.

Немного поспорив, они все же вместо подвала решили остановиться в одной из квартир первого этажа. Благо, что все они были пустые. Выбрав угловую, парни на скорую руку заделали оконный проем и расположились на двуспальной кровати.

— Вот завтра с этого дома и начнем, — глядя в потолок, стал составлять планы Василий. — Все что найдем, будем сносить сюда, но только учти, — он вдруг развернулся к Прохорову всем телом — мне 70 %.

— Это с каких таких радостей?

— С таких, что это была моя идея сюда приехать, и вообще. Я все придумал, организовал, тебя сюда привез, так что 70 %— это еще мало.

— Да пошел ты! — от возмущения Прохоров даже вскочил с кровати. — Это получается, что я практически на тебя пахать буду? Нет уж, шиш тебе!

— Не хочешь так, завтра разбегаемся в разные стороны, — усмехнулся Савельев, затем громко зевнул и отвернулся к стене, всем своим видом давая понять, что разговор окончен. А Андрей еще долго лежал, глядя в темноту и рислушиваясь к завыванию ветра за окном.

4

Сумрачный весенний рассвет заглянул в пустые глазницы окон полуразрушенного дома. Там он застал трясущихся от холода двух молодых людей.

— Ну что, не передумал? — прыгая и хлопая себя по плечам чтобы хоть как-то согреться, спросил Савельев, но Андрей лишь молча забросил свой рюкзачок за спину и, не оглядываясь, направился к выходу.

— Ну и дебил! Через пару дней приползешь обратно как миленький, но тогда уже больше 20 % не получишь! И вообще, ты здесь без меня пропадешь!

Василий еще долго что-то кричал ему в след, выплескивая на бывшего товарища обиду, страх, гнев, но Прохоров его уже не слышал. Выйдя из дома, он остановился, вдохнул полной грудью прелый запах апреля и зашагал по разбитому асфальту, совершенно не имея представления, куда и зачем он идет. Несколько раз на его пути встречались пожилые люди, с грохотом проносились тяжелые военные «КАМАЗы», а он все шел опустив голову и утирая навернувшиеся слезы обиды и страха. «Что теперь делать? Куда податься? Возвращаться домой или всё-таки согласиться с Васиными условиями? Ну уж нет. Пусть он подавится этими процентами! А я как-нибудь сам.» — размышлял Андрей сжимая кулаки. Вдруг, на одной из улиц, Прохоров увидел девушку, которая, обливаясь потом, красная от натуги, тащила большой пружинный матрас.

— Давайте, я помогу.

Девушка остановилась, отбросила со лба русую прядь и подняла на него светло-голубые глаза. На ярко- алых губах, как утренняя роса, блестели капельки пота.

— Спасибо. От помощи не откажусь, — улыбнулась девушка, показывая ровные, красивые зубы. — А то я не думала, что он таким тяжелым окажется.

— Далеко тащить? — спросил Прохоров подхватывая матрас.

— До последнего подъезда. Мы там в подвале обитаем.

— Ясно. Квартиру разбило?