ДНИ. Донецкая Новейшая История

Дрожащими руками Денис развернул листок: «Дорогой сынок. Прости, если я в чем-то был не прав или слишком строг. Я очень хотел, чтобы ты вырос настоящим мужчиной, человеком, который всегда придет на помощь и не оставит в беде ни котенка, ни Родину. Ведь все великое начинается с малого. Береги себя и свою землю. И прими от меня эту медаль. Ты заслужил её не меньш, е чем я.

Прощай. Любящий тебя папа.»

Последнюю фразу Денис читал уже со слезами в голосе.

— Успокойся, родной, — погладил его по голове Нечаев. — Успокойся. Теперь мы должны жить, и не просто жить, а жить за тех, кого больше нет с нами! Жить на зло тем тварям, которые не хотят этого! Жить, чтобы жили другие!

Вот так, обнявшись, с медалями «За отвагу» на груди, и пошли учитель с учеником в новую историю Донбасса.

Путь к совести

— Андрюха, привет. Ты где?

— Привет. Я в баре! — перекрикивая музыку, ответил Прохоров.

— Хорошо. Будь там, я сейчас приеду, — Василий положил телефон в карман и стал быстро одеваться.

— Ты куда? — выглянула из кухни Зинаида Викторовна.

— Дела, мама, дела, — отмахнулся от нее Савельев, одевая куртку.

— Знаю я вои «дела». Опять с дружками всю ночь в баре проторчишь? И откуда у вас, тунеядцев, только деньги берутся? — проворчала она, возвращаясь к плите, но Василий её уже не слышал. Наспех зашнуровав кроссовки, он выскочил из квартиры и побежал на остановку. Не прошло и часа, как Савельев уже сидел в баре, и показывал в телефоне своему другу, Андрею Прохорову, объявление, которое и заставило его в этот сырой апрельский вечер покинуть теплую квартиру.

— И что? — возвращая телефон, спросил Андрей.

— Как что! На Донбассе война идет.

— Во-первых, не война, а специальная, военная операция а во-вторых тебе-то что до этого? Пусть, если хотят, они там друг другу бошки отрывают. Мне-то какая от этого прибыль?

— Вот именно- «прибыль». — захлебываясь слюной, все больше горячился Савельев. — Туда сейчас добровольцев набирают. Ты глянь, сколько платят. За месяц можно столько бабла срубить, сколько здесь за полгода не заработаешь.

— Это если тебя не грохнут, что очень даже вероятно. И какая кому от этого радость? Нет. Мне моя жизнь дороже всяких там денег, — усмехнувшись, покачал головой Прохоров. — Пусть дураки воюют, а мне и здесь неплохо.

— Да ты не понимаешь. Это же реальный шанс подняться. Ведь никто не говорит тебе голову под пули подставлять. Артобстрел можно и в каком-нибудь подвале или в воронке пересидеть, а если наступление, то сзади, не спеша. Пусть другие за медальки головы кладут, а мы с тобой потихоньку, аккуратненько. А там, глядишь, кроме причитающегося бабла и трофеями разжиться можно. Я уверен, что «укропы» не с пустыми карманами бегают, да и брошенных хат полно, и ВСУшных схронов всяких. Ты прикинь, сколько поднять можно.

Андрей задумался, прочел еще раз объявление и ткнул товарища в плечо:

— Пойдем выйдем на воздух, а то здесь этот грохот на мозги давит. Не могу сосредоточиться.

Выйдя из бара, друзья завернули за угол и закурили.

— Пустые дома, говоришь? — задумчиво глядя куда-то вдаль, переспросил Прохоров.

— И не только. Я уверен, что там всякого добра будет столько, что не ленись — собирай.

— А вывезти как?

— Я и об этом подумал. Сейчас, конечно, с этим будет проблема, на границе таможня и все такое, но ведь это СВО не вечно же будет. месяца три — максимум полгода, и все. Ну а нам-то куда торопиться? Припрячем пока там, деньжат подкопим, а как все закончится, границу откроют, вот тогда наймем по фургончику и айда домой.

— А ты уверен, что через полгода война закончится? — с сомнением посмотрел на друга Андрей.

— Зуб даю. СВО всего два месяца как идет, а наши уже смотри сколько захватили, — Василий открыл карту боевых действий и ткнул телефоном почти в лицо Прохорову.

— Не захватили, а освободили, — поправил он друга.

— Да какая разница. — махнул рукой Савельев пряча телефон. — Так ты со мной?

— Мысль, конечно, заманчивая.

— Тогда завтра и отчаливаем. До Орла на поезде, а дальше на попутках или с гумконвоем.

— А деньги где возьмем?

— Я попробую у матери выклянчить. Скажу, что с тобой в Москву на заработки едем.

— Точно, — оживился Андрей — и я у своих стариков под это дело выбью. Они давно меня хотят куда-нибудь сплавить.

— Короче. Тогда сейчас разбегаемся, а завтра с утра — созвон, и на вокзал.

— Добро. До завтра.

Друзья пожали друг другу руки и разошлись.

Мать Василия долго не могла поверить, что её непутевый сын наконец-то взялся за ум и решил начать работать. Она несколько раз переспрашивала куда, с кем он поедет и сколько будет получать. Затем позвонила Прохоровым, чтобы те подтвердили. Долго, с сомнением, ворчала и наконец всё-таки выделила ему из своих сбережений требуемую сумму. Взяв деньги Василий наспех собрал старую, походную сумку, и только за полночь лег спать. От возбуждения и предвкушения начала новой жизни он долго ворочался, задремав лишь под утро.

На вокзале, чтобы хоть немного сэкономить, друзья купили билеты в общий вагон.