Дни и ночи

— Мой отец был неисправимым ипохондриком. Он постоянно жаловался тем, у кого хватало терпения его слушать, что страдает дюжиной болезней.

— Дельно сказано, — поддал жару Толедано. — Он постоянно обзывал меня неучем, шарлатаном, награждал названиями всех птиц, которые приходили ему в голову. В одно прекрасное утро он проявил мудрость. Хулиано решил порвать с врачом вроде меня, а я — с пациентом, каким он хотел быть. Я посоветовал ему, а он согласился лечиться у одного из моих коллег. С тех пор ни одно облачко не омрачало наших отношений.

— А где вы провели эти десять лет? — поинтересовался Вакаресса. — После смерти родителей я много раз пытался разыскать вас, но мне это не удалось. Я даже ходил к вам домой. Но вы переехали, не оставив адреса.

— Все правильно.

Толедано медленно поднял голову, но его взгляд прошел сквозь Рикардо, не видя его, а всматриваясь во что-то видимое ему одному — далеко, далеко.

— Это — другая история… Она уже ушла в прошлое… — И он сразу сменил тему: — Итак, вы скоро поженитесь?

— Двадцатого декабря! — радостно подтвердила Флора. — Вы наш первый гость.

— Свидетель, — поправил ее Рикардо. — Ведь вы окажете нам такую честь? Займете место моего отца на этой церемонии?

Толедано погладил руку своего собеседника:

— Грех отказываться.

— Ну и чудесно! — обрадовалась Флора. Она укоризненно погрозила пальцем жениху: — С этих пор конец кошмарам! Счастье должно окончательно изгнать демонов, врывающихся в твои ночи.

— Да, да, разумеется.

Едва скрываемое замешательство чувствовалось в его словах.

Толедано забеспокоился:

— Вы страдаете бессонницей?

— А почему бы тебе не рассказать обо всем? — предложила Флора. — В конце концов, сеньор Толедано врач.

— Да брось ты. Это совсем неинтересно. Пропустив мимо ушей его возражение, она обратилась к Толедано:

— Вы ученый человек, опытный…

— Перестань, Флора, прошу тебя. Она не слушала.

— Считаете ли вы нормальным, когда человек разговаривает во сне? — И добавила: — Да еще чужим голосом?

Толедано прищурился:

— Повторите, пожалуйста.

— Считаете ли вы нормальным, когда человек разговаривает во сне, но чужим голосом? И на незнакомом языке?

— Флора! Это абсурд. Кстати, вспомни слова нашего друга: «Если вы хотите сохранить одновременно и дружбу, и здоровье, остерегайтесь доверяться одному и тому же врачу». Давайте поговорим о другом.

— Подождите, Рикардо. Скажите: это правда? Вы действительно говорите на чужом языке во время сна?

Рикардо попытался сдержать нараставшее раздражение.

— Откуда я знаю, раз я сплю? Впрочем, все это — домыслы Флоры. По-моему, ничего серьезного — обычный бред.

— А голос? Как ты объяснишь, что он не твой?

— Флора, перестань! Умоляю. — Раздраженный и смущенный, он повернулся к Ансельмо Толедано: — Извините ее… Пылкость молодости… Мне очень жаль… Право, это смешно.

— Вы, конечно, удивитесь, но это не так смешно, как вам кажется. Только что вы спросили меня, где я пропадал десять лет. Я путешествовал. Я исколесил всю Европу. Может быть, неосознанно, но я искал свои корни. Вам, наверно, известно, что моих предков изгнали из Испании в тысяча четыреста девяносто втором году. Куда они отправились после Гренады? В Турцию? Грецию?.. Но не будем отвлекаться. В Париже я встретил одного обаятельного человека, эльзасского француза по имени Лафорг. Рене Лафорг. Когда я познакомился с ним — это произошло около трех лет назад, — он только что создал первую психоаналитическую консультацию при больнице Сент-Анн в Париже.

— Пси-хо-а-на-ли-ти-чес-кую? — еле выговорила Флора. — Что это?

— Совершенно ясно, что знать это слово вы не можете. Родившийся в Старом Свете психоанализ еще не получил широкой известности в нашей стране. Но верьте мне, ему принадлежит большое будущее; и в частности в этом городе, где каждый изгнанник ищет свою душу. Разгуливая по Буэнос-Айресу, невольно вспоминаешь свой квартал в Неаполе или Мадриде, а обосновавшись в Париже или Лондоне, тоскуешь по Буэнос-Айресу. Да что там! Сами увидите, припомнятся вам мои слова.

— Вы говорили о Лафорге, — напомнила Флора.

— Да. Именно он, частично правда, раскрыл мне все преимущества и пользу этой дисциплины. Речь идет о новом терапевтическом методе клинической психологии.

— Терапевтический метод клинической психологии? — задумчиво повторила молодая женщина.

— А не остановиться ли нам на этом? — порывисто предложил Рикардо. Он посмотрел на карманные часы: — Я опаздываю.

— Минуточку, дорогой. Всего одну минуточку. И она попросила доктора продолжать.