Дни, когда я плакала

Миссис Хендерсон закрывает дверь и включает свое любимое видео с медитацией и осознанным дыханием. И в кои-то веки я благодарна за эту рутину.

– Сосредоточьте свое внимание на дыхании. Сделайте глубокий вдох… и выдох. Если ваш разум блуждает, всё отлично. Примите свою мысль, а потом вернитесь к дыханию.

Мой разум бушует, но я делаю то, что произносит тихим голосом эта леди, за исключением того, что я не принимаю дикие мысли. Я переключаю внимание на дыхание – не думая, не тревожась, просто дыша.

Но когда десять минут проходят, всё, что я сдерживала, обрушивается на меня. Мне нужен мой дневник. Это не может продолжаться и дальше. Мне всё равно, что я могу снова столкнуться с Джиа и Дестани. Я верну свой дневник так или иначе.

Я обливаюсь потом оставшиеся пятьдесят минут урока, раздается звонок. Я возвращаюсь в холл В, мои ноги гудят, и я чувствую себя странно в этом платье и с этим макияжем. Я вижу Картера у его шкафчика. Джии и Дестани, слава богу, рядом нет. Его рюкзак открыт и покачивается у его груди. На нем простые черные треники, обтягивающая бицепсы голубая футболка и старые кроссовки. У меня пересыхает во рту, замедляю шаг. Что-то происходит с моим телом, когда я вижу его. Я чувствую себя так, словно проглотила «Айси-Хот»[3].

Наверное, это нервы. У меня сейчас так много причин нервничать, но еще больше списков, что уже сидят у меня в голове.

Когда я подхожу, он окидывает меня быстрым взглядом, а потом опускает глаза в рюкзак. Я прислоняюсь к шкафчику Джии с его дневником в руке – почти точно таким же, как мой.

– Привет.

– Здарова, – беззаботно произносит он, выхватывая у меня из рук дневник и закидывая его в свой шкафчик.

Я колеблюсь, не будучи уверенной, с чего начать.

– Так ты… читал его?

Мне не остается ничего другого, кроме как спросить напрямик. Он определенно не облегчает этот разговор.

Картер поднимает взгляд, задерживая его на мне.

– Не! – Я громко выдыхаю, не в силах сдержаться. – Только первую страницу.

Я снова напрягаюсь. Погодите-ка, первая страница – это не простой список, а мой список «Сделать до окончания школы». Фактически это дорожная карта всей моей лжи.

Сделать до окончания школы

1. Съездить в те два университета, куда меня приняли.

2. Признаться в любви Мэттью Рэдду.

3. Попробовать предположительно невероятную ночную жизнь в Остине.

4. Рассказать моим родителям, что я не поступила в Колумбийский университет.

5. Навестить бабушку Хэтти.

6. Рассказать Дестани настоящую причину, почему я перестала с ней общаться.

7. Оставить напоследок: ты знаешь, что должна сделать.

Я спрашиваю с округлившимися глазами:

– Ты на самом деле прочел первую страницу? Целиком?

Он всё еще роется в рюкзаке.

– Ага.

Мой разум мечется, оказавшись в центре такого неловкого осознания. А потом Картеру хватает наглости произнести:

– Ты ведь в курсе, что учебный год заканчивается всего через два месяца? – Он улыбается мне. – Когда ты планируешь рассказать родителям, что не поступила в Колумбийский университет?

Прежде чем мне удается себя остановить, я тыкаю пальцем ему в лицо.

– Это не твое дело!

– Я просто говорю, что у тебя там семь пунктов, а осталось всего восемь недель.

Я протягиваю руку.

– Я пришла за своим дневником, а не за твоими советами.

Он ухмыляется, возвращаясь к своему рюкзаку.

– Виноват.

– И я буду весьма признательна, если ты будешь держать рот на замке.

Может, стоило попросить помягче? Технически я в его власти, но я просто не могу сдержаться, когда он смотрит на меня вот так, словно я достойная презрения богатая девчонка, не способная попасть в Лигу плюща, даже если ее папочка проспонсирует библиотеку.

– Да без проблем. Тебе определенно не требуется моя помощь, чтобы выставить себя в плохом свете.

– Это что еще значит?

Он смеется, приводя меня в большую ярость.

– Да ничего такого, Хилари. Ничего такого.

Я сжимаю кулаки.

– Может, вернешь мне уже мой дневник? – Я окончательно теряю терпение. Как только я получу назад свой дневник, сразу же добавлю его имя в список «Человечеству жилось бы гораздо лучше без них», сразу после соуса ранч и Nickelback.

Он произносит:

– Ага.

Но продолжает копаться в своем рюкзаке. Почему он так долго ищет? Потом я смотрю ему в лицо, его брови сдвинуты.

– Слушай, – произношу я.

– Секундочку! – Он бросает рюкзак и заглядывает в свой шкафчик. Его руки хаотично перерывают его содержимое, и мое сердцебиение резко ускоряется.

Он смотрит назад, вперед и снова назад. У меня наворачиваются слезы.

– Он вообще у тебя? – спрашиваю я в надежде, что у него там скрытая полка, ну или карманы глубже, чем я думала. Он останавливается и поворачивается ко мне с обескураженным взглядом. Внутри меня всё обрывается.