Дни мародёров (СИ)

Лили отчаянно пыталась сосредоточиться на разновидностях бинтующих чар, но вместо этого нет-нет да поглядывала на то, как теплый солнечный свет вверх-вниз скользит по блестящей от пота спине Джеймса Поттера, и на то, как он с удовольствием подставляет взлохмаченную разгоряченную голову ветру...

Начиненный взрывчатыми чарами квоффл вырвался из рук Гидеона, взорвался, как хлопушка, и команда Джеймса снова выиграла.

Публика, жующая на трибунах тосты и овсяные батончики, захлопала.

— Ты лучше всех, Фабиан! — громко закричала Марлин, сложив ладошки рупором.

Джеймс оглянулся вместе с младшим Пруэттом и, увидев, что Лили на него смотрит, отчаянно замахал рукой.

Лили не ответила и уткнулась в книжку.

Игра возобновилась. Мальчики снова поднялись в воздух.

Явно не желая мириться с ее равнодушием, Джеймс начал дурачиться и красоваться на метле, так что вскоре половина поля теперь смотрела только на него.

В начале новой партии он вдруг крепко схватился руками за древко метлы, вскинул тело вверх ногами и замер, удерживаясь на крепких, подрагивающих от напряжения руках на высоте двадцати футов.

Публика захлопала.

Видимо, Джеймсу было мало того, что Лили вся побелела. Покачнувшись, он упал обратно на метлу, встав на древко ногами, нырнул в глубокую воздушную яму и скользнул по ней вверх, сгибая колени и балансируя на метле, как серфингист на доске.

Лили боялась смотреть на это, но не могла отвести взгляд. В конце-концов она заставила себя снова опустить взгляд в книгу и зажала ладонями уши.

Как будто он знает, что она боится высоты.

Как будто не знает, как она боится за него!

Неужели он просто хочет над ней поиздеваться?

Лили вдруг стало страшно.

Вдруг теперь, когда они вернулись в школу, Джеймсу опять ударит в голову слава величайшего в мире хулигана, и он снова превратится из парня, который нашептывал ей на ухо пьянящие слова под куполом из звезд, в озабоченного и вредного мальчишку?

Или еще хуже — вдруг она тоже влезет в свою «формочку» и будет так же язвить, раздражаться и сердиться, как раньше?

— Ну что, мир, Лили?

Лили подскочила.

Свесившись с метлы вниз головой, Джеймс держался за древко согнутыми в коленях ногами и смотрел на Лили с ласковой усмешкой. Очки сползли ему на лоб.

— Привет, девчонки, — коротко бросил он, взглянув на хихикающих подруг Лили.

— Ты меня напугал, — спокойно молвила Лили, опуская взгляд в книгу.

— Ты меня уже простила, или мне еще полетать? — деловито спросил он, обхватывая себя руками.

— Кажется, твоя команда проигрывает, — холодным и круглым, как камень, голосом проговорила Лили.

— Поцелуй меня, — вдруг сказал Джеймс.

Лили подняла на него взгляд.

— Что?

Он смотрел на нее, сместив губы на сторону в веселой насмешке, и в глазах его плескался тот самый шоколад, в котором Лили утонула тогда, в столовой своего прежнего дома.

— Я хочу, чтобы ты меня поцеловала, — беззаботно пояснил Джеймс.

Лили подавила желание взглянуть на девочек, которые тут же отвернулись от них, дружно склонившись над учебником.

— Зачем тебе целоваться с ненормальной, Джеймс? — скептически спросила она и смела с горячей щеки прядку. — Вдруг ты заразишься?

Джеймс подлетел ближе.

— Я готов рискнуть.

Лили невольно улыбнулась и поскорее сжала губы.

— Поцелуй меня, или я упаду и сломаю себе шею.

— Ты всегда будешь меня шантажировать? — осведомилась она у своей книги.

— Да.

— То есть, у меня нет выхода?

Джеймс потряс головой и сочувственно поджал губы.

Лили взглянула на них и вспомнила, какие они на вкус. Требование немедленного поцелуя загорелось на губах и кончике языка, но она только упрямо пожала плечом и снова сделала вид, что читает.

— Ну ладно же, — Джеймс отцепил от метлы одну ногу.

— Ты что! — Лили бросилась к нему, схватив Джеймса обеими руками, но тот не упал и только добродушно рассмеялся.

— Дурак! — испуганно пробормотала Лили, все еще боясь разжать руки. Сердце колотилось так, словно ее тело было слишком тесной клеткой для него.

— Вот видишь, я — дурак, ты — ненормальная, — без тени улыбки сказал Джеймс, цепляясь за метлу одной ногой, как большая летучая мышь. — Слушай, может пожен...

Лили быстро склонилась к нему и поцеловала, заглушая конец слова и с удовольствием запуская пальцы в полные ветра волосы.

Мальчишки на поле засвистели и захлопали, но они их не слышали.

Джеймс обхватил ее руками, Лили, нежно уступая его напору, водила ладонью по шее и плечам любимого. К черту притворство, ей уже минут двадцать невыносимо хотелось их потрогать. Она стащила с него очки.

Это было непривычно и странно — целоваться вот так, но в то же время очень и очень здорово. Спустя несколько долгих и невыносимо сладких мгновений требовательный поцелуй Джеймса перешел в уступчивый, и он отпустил ее.

— Ну что? Теперь мир? — хрипло прошептал он в ее губы.

— Не пугай меня больше так.

— Прости, — он заглянул ей в глаза. Лили поняла, что он имел в виду не только свое дурачество, но и обидные слова утром.

— Лети, — отозвалась Лили и снова поправила сползающие очки. — Удачи тебе, мой капитан.

— Лечу, — Джеймс еще разок легонько поцеловал ее, и метла утащила его наверх, разомкнув их губы.