Дни мародёров (СИ)

Как трудно сохранять спокойствие, когда её взгляд случайно падает на него, пока она прогуливается между парт, или вдоль поваленных бревен на поляне. Как трудно ничем себя не выдавать и просто сидеть среди остальных учеников, делать вид, что ты такой же, как они и смотришь на неё их глазами, в то время как сам во всех подробностях вспоминаешь часы, проведенные с этой женщиной.

Да, это было так. С того самого дня, как он отказался уходить из её кабинета, проводил в нем почти каждую ночь. Столько, сколько было возможно. Они с Валери Грей стали любовниками. Предусмотрительными, как воры. Живущими двумя разными жизнями. Если бы школа узнала правду об их отношениях, разразился бы оглушительный скандал, такой, какого этот замок еще не видал. Поэтому они соблюдали всю возможную осторожность. Днем они бегло, но вежливо здоровались в коридорах, стараясь не встречаться взглядом, на уроках Ремус равнодушно называл Валери «профессор», а она была с ним строга и холодна. Ремус смотрел в конспект и уже совсем не краснел, а волосы Валери Грей были собраны в строгий пучок, а все пуговицы до единой застегнуты. Их не выдавало ничто, ни единая мелочь.

Но день, невыносимый, долгий, мучительный день, этот неподъемный груз минут рано или поздно заканчивался. И наступал долгожданный вечер. Вечером Валери сидела в кресле перед камином, сама не своя. На ней была её великолепная шелковая мантия с птицами, или ирисами, только мантия и больше ничего. Валери мяла в тонких пальцах её пояс и ждала. Ждала, когда раздастся стук в дверь, и войдет её страшный секрет. Её прекрасная, юная тайна. Каждый день она боялась, что Ремус не придет, и бывали дни, когда он действительно не приходил. Но чаще всего стук все же раздавался, и Валери, уверенная в том, что держит под контролем всю свою жизнь, что ей уже не испытать новых эмоций, и никогда не полюбить, бросалась к двери, как шестнадцатилетняя девчонка. Она распахивала дверь и Ремус с порога хватал её в объятия, чтобы не выпускать до самого утра.

В эти часы между ними не было ни пропасти из лет, ни школьной парты. Она была просто женщиной. Его женщиной. Он был… мужчиной. Её мужчиной.

Этого хватило бы всему миру.

Примерно спустя час Ремус под шумок незаметно покинул компанию и гостиную. Время близилось к вечеру, на улице все еще рано темнело. Вопреки заявлению Джеймса, его исчезновение и на этот раз никто не заметил. Ну или почти никто.

Глаза Мэри Макдональд внимательно проследили за тем, как Ремус боком пробирается к выходу из гостиной, в то время как все вокруг шумят и веселятся.

Ремус ушел. Но, даже когда за ним закрылся портретный проем, Мэри еще довольно долго стояла и тревожно смотрела на его изнанку, крепко сжав руки.

Время перевалило за полночь.

В личном кабинете Валери Грей было темно и тихо. Камин, расположенный прямо напротив большой кровати с пологом, вкусно потрескивал свежими дровами. Пол между ним и у кровати закрывала гигантская шкура медведя. На стенах здесь повсюду красовалось оружие для охоты и несколько чучел волшебных тварей. Мех и клыки мешались с деревянными древками луков и кожаными ремешками. А еще книги. Книги и флаконы с настойками из лесных трав и ягод, занимающие все свободные поверхности.

Свет камина скользил по кабинету, выхватывая из мрака изящные изгибы луков, наконечники стрел, гладкие бока склянок и шелковые складки необъятного узорчатые складки необъятного покрывала, наполовину сползшего на пол…

Ремус и Валери в обнимку лежали на теплой постели, слушая, как снова и снова потрескивают в огне поленья.

Ремус почти что дремал, проваливаясь в теплую, мягкую постель, в её кремовые простыни и огромные подушки. Даже в своей родной кровати дома ему не было так удобно лежать, как в этой постели. Валери лежала рядом, опираясь на локоть, и гладила его лицо кончиками пальцев. Её волосы разметались, погрузив Ремуса в тонкий, едва уловимый запах леса. На щеках остывал румянец.

– За какое доброе дело мне тебя послали? – прошептала она, разглядывая его умиротворенное лицо: приоткрытые губы, тонкие скулы и вздрагивающие ресницы под вьющейся, непослушной прядью.

Ремус слабо улыбнулся и произнес, не открывая глаз: «Это мне тебя послали», после чего услышал нежный смешок и представил себе, как она смеется. Ему это понравилось, и он улыбнулся чуть шире.

– Ты уже спишь, – задумчиво проговорила Валери.

– Нет, – Ремус все-таки приоткрыл глаза. Он все еще не мог привыкнуть к тому, что она рядом и каждый раз, когда он открывал глаза и видел её рядом, это казалось ему чудом. Прекрасным чудом. – Я не могу заснуть…

Он посмотрел на не задёрнутое окно рядом с камином. Валери не могла этого видеть, но Ремус каждой клеточкой чувствовал, как ночь за окном наливается светом почти полной луны.

– В такое время у меня всегда проблемы со сном, – он провел пальцами по её голой спине – снизу– вверх, а другой рукой сжал её пальцы и поднес к губам. – Скоро полнолуние.