Дни мародёров (СИ)

— Хватит, Лили! Не пытайся нас рассорить, у тебя ничего не получится! — Петунья выставила перед собой ладонь, словно хотела отгородиться от сестры. — Ты можешь надеть сколько угодно красных платьев, или не надевать их вообще, можешь улыбаться как дурочка и нести всякую милую чушь, но запомни, даже если Вернон и пялится на твои… — тут она уставилась на грудь Лили с таким выражением, словно та нанесла ей личное оскорбление. — Он все равно женится на мне! Он любит и уважает меня. И тебе придется смириться с тем, что не только тобой могут восхищаться! — с этими словами она вышла из туалета, а Лили осталась стоять в звенящей тишине.

— … так вот, о машинах, — Дурсль поморщился, опрокинув в себя третью рюмку коньяка, и принялся снова заедать его мороженным из вазочки Петуньи, так как свое давно сожрал. — Ты, наверное, большой поклонник BMW, или Mercedes-Benz, как и все сейчас? Лично я — большой поклонник Renault. Недавно я приобрел эту красавицу за сравнительно умеренные деньги…

Едва слушая, что он несет, Джеймс вытянул шею, выглядывая среди посетителей ресторана Лили. Она что-то задерживалась, и Джеймс начал всерьез злиться, что она оставила его один на один с этим дремучим, самовлюбленным придурком.

— Машина — это в некотором роде статус, — продолжал бубнить Дурсль. — Показатель состоятельности мужчины, — он принялся обсасывать дольку лимона из десерта Петуньи. — То, какую машину он водит, во многом определяет его в глазах общества. И я считаю…

За столик вернулись девушки. Джеймс заметил, что Лили поникшая, расстроенная, и вид у неё был такой, будто на неё кто-то громко крикнул. Он встал, когда девушки заняли свои места, Вернон тоже попытался подняться, но у него это получилось с трудом, так что он почти сразу бухнулся на место. Лили села, не поднимая глаз, схватила со стола салфетку, положив себе на колени. Джеймс под столом вопросительно сжал её пальцы, но она коротко качнула головой, давая понять, что не хочет говорить. Джеймс посмотрел на Петунью, цветущую, как июньская роза, Дурсля, который продолжал говорить о своей машине, разглядывая что-то в слюнявых ошметках лимона у себя в руках, и на него вдруг накатила беспричинная и жуткая злоба.

— …и должен сказать, что весьма неплохо в этом разбираюсь. А что насчет тебя, Джеймс?

— Что насчет меня?

— Мы же говорим о машинах, — Вернон самодовольно выпрямился и разгладил пиджак, а потом обменялся с Петуньей снисходительным взглядом. — У взрослого самостоятельного мужчины должен быть собственный транспорт. У тебя он уже есть?

Лили чуть было не застонала вслух и посмотрела на Джеймса -тот напрягся, как гончая на охоте.

— Ты знаешь, вообще-то есть, — сказал он и улыбнулся.

— Вот как? — Вернон слегка растерялся, но постарался сохранить лицо. — У тебя есть машина? — он переглянулся с невестой. — И… что, хорошая? Быстрая?

— О да, — Джеймс был серьезен, как никогда. — Летает.

— Что за модель? — допытывался Вернон.

— «Нимбус», — Лили, которая все это время сидела, погруженная в какие-то безрадостные мысли, удивленно посмотрела на Джеймса. Глаза у неё были припухшие, и люто-зеленые. — Слыхал о таком?

— Не слышал, — Вернон встряхнул головой, всецело поглощенный долькой лимона. — Это европейская модель? Можешь подробнее описать её свойства? — он с чмоканьем всосался в кислую мякоть.

— Знаешь, наверное, это будет непросто, но я попытаюсь, — Джеймс поерзал задницей на стуле, размещаясь поудобнее и пытаясь заодно вспомнить, как Дурсль описывал свою машину. — Она такая… легкая. Деревянная с лакированным покрытием и хвостом из веток орешника.

Вернон уставился на него.

— При хорошем попутном ветре может развить скорость до ста миль в час. В любой точке может развернуться на триста шестьдесят градусов. Вообще, «Нимбус» новички на рынке, но уже давно обогнали «Дубраву» и «Чистомет», а еще знаешь…

— Джеймс! — Лили смежила веки и Джеймс прервался, сверкая глазами.

Пару мгновений Дурсль тупо пялился на него, а потом опять переглянулся с невестой.

Петунья вдруг рассмеялась и взяла своего жениха под пухлый локоть.

— Кажется, Джеймс решил пошутить, верно? — елейным голосом протянула она. — Очень смешно!

— О чем это? — Дурсль тупил как никогда. Как в последний раз тупил. — О чем пошутить?

— Ты ведь не машину сейчас описывал, верно? — Петунья говорила, сцепив зубы и остановила на Джеймсе свой немигающий взор. — Или, все-таки, машину?

— Машину? — Джеймс насмешливо фыркнул. — Да кому они нахрен нужны? Мы, волшебники, пользуемся метлами, правда, Лили?

Пару секунд над столом царила звенящая тишина, а потом Дурсль разразился хрюкающим смехом.