Дни мародёров (СИ)

— О чем? — Сириус откинул назад голову, задиристо глядя на слизеринца. Руки слегка подрагивали от нетерпения, поэтому он тоже сунул их в карманы. — О том, что ты за мной подбираешь? — оглядев окруживших его папенькиных сынков, Сириус с душой харкнул на землю между собой и Мальсибером. Плевок чуть было не попал на носки начищенных «оксфордов» слизеринца. Тот замер, потом медленно поднял на Сириуса потемневший взгляд, и по тонким губам змеей проползла улыбка.

— Я никого не подбирал, Блэк, — вкрадчиво молвил он. — Это она ко мне пришла.

— Пизди об этом им, — Сириус мотнул головой в сторону Руквуда и подошел ближе. — Мне насрать на слухи, я знаю, что она тебе не давала. Дай пройти.

— Не давала? — Мальсибер прищурился. — Тогда откуда я знаю, что у неё есть татуировка в виде собачьей лапы? — его улыбка стала еще ядовитее. — На лобке.

Сириус перестал улыбаться и приподнял подбородок. Кровь хлынула в голову и застучала в ушах.

— Что ты с ней сделал, урод? — Сириус даже не понял, как вытащил палочку из кармана.

Телохранители Мальсибера напряглись, но нападать не спешили.

— То, чего не сделал ты, — прошептал Мальсибер, с удовольствием наблюдая за тем, как Сириус меняется в лице. — Знаешь, я до сих пор помню тот день, когда Малфой вошла в мою спальню в этом своем маленьком черном платье, — он изобразил пальцами что-то маленькое и миленькое, вроде котенка. Как дебил. — Ты знаешь, Блэк, она была такая… — Мальсибер причмокнул губами. — Такая несчастная, такая потерянная. Такая… печальная. Ей было плохо и одиноко, ведь она только что потеряла родного человека. Ей нужен был кто-то, кто… смог бы её понять. Нормальный человек, который не станет осуждать её за то, что она скучает по собственной матери. Словом, она была там, вся в слезах. И так вышло, что… я оказался рядом, — Мальсибер пожал плечами. — И утешил её.

Сириус сам не заметил, как дернулся к нему, выхватывая палочку. Тут же рядом нарисовались слизеринцы, схватили его и скрутили. Руквуд сунул руку в его карман, достал палочку и довольно ухмыльнулся, а Макнейер вдруг на ровном месте всадил ему в живот кулак.

Трусливая гнида.

Сириус скрючился, но не издал ни звука, отчаянно пытаясь вернуть себе способность дышать.

— Не обижайся на это. Ты такой нервный, а я просто хотел поговорить. Мы ведь с тобой теперь почти как братья, верно? Знаешь, я всегда мечтал о брате, с которым можно поделиться абсолютно всем. Я хочу поделиться с тобой. Ведь кто меня поймет, как не ты? — он гадко осклабился и слегка качнул головой. — Как-никак, одну дырку делим.

Слизеринцы обменялись смешками. Сириус, еще не до конца очухавшийся после удара, но уже достаточно взбешенный, рванулся к нему так, что затрещали швы куртки, но Макнейр был выше и сильнее, и вырваться не удалось. Он удержал его, а потом опять дал ему кулаком под дых. Руквуд гадко засмеялся и не заметил, что пока Сириус кашлял и почти блевал, его рука невесомо скользнула в карман его школьной мантии, и вытащила палочку. Этому фокусу Сириуса научили ярмарочные вампиры. Эти ребята не только кровь умеют сосать.

— Ты сбил меня с мысли, и я забыл, зачем сюда шел, — Мальсибер нахмурился. Пару секунд молчал. — Ах да. Держись от неё подальше, Блэк. Я не хочу, чтобы все видели, как ты подкатываешь к моей невесте. Мы, знаешь ли, теперь помолвлены, я не могу трахать девушку из благородного семейства, как уличную шлюху. Это только ты так можешь. Но теперь её репутации ничего не грозит. О ней есть, кому позаботиться, у неё есть настоящий официальный жених, а еще отец и брат, с которыми она, наконец, помирилась.

Сириус поднял голову, а потом опустил, так, что волосы свесились ему на глаза.

— О, ты и об этом не знал! — Мальсибер рассмеялся. Смех у него был тонкий и противный. — Но это и не удивительно. С чего бы ей делиться с тобой такими переживаниями? Ты ведь понятия не имеешь, что такое семья. Ты свою променял на кучку гребаных неудачников и грязнокровок.

Эти слова заставили Сириуса поднять голову. Он часто дышал, волосы закрывали ему глаза.

А потом он засмеялся.

Отрывисто, громко, от души, как будто услышал забавную шутку.

Слизеринцы переглянулись. Повисла тишина. Рядом галдели студенты. Сириус смеялся. Мальсибер пошел красными пятнами.

— Что смешного? — отрывисто спросил он, а когда Сириус заржал еще громче, совсем взбесился и заорал: — Что смешного?!

Сириус перестал смеяться, глаза его опасно потемнели.

— Забавно, что ты делаешь предложение только тем благородным девушкам, — сказал он, глядя прямо на Мальсибера, — которых я трахаю, как уличных шлюх.