Дни мародёров (СИ)

Сириус еще пару минут жевал губами, словно не мог решить, кого бы ему еще укусить, а потом вдруг отбросил ложку и перекинул ногу через скамейку. Но не успел он встать — столкнулся с Роксаной, которая, спешила к своему столу. Малфой немедленно отшатнулась и отступила назад. Сириус втянул носом воздух, раздраженно поджал губы и поднял подбородок, демонстративно отступая назад. Вид у него был такой, словно он столкнулся в проходе между столами с гигантской цикадой. Роксана прошмыгнула мимо, опустив гладко причесанную, хвостатую голову, повязанную черной бархатной лентой, а Сириус, даже не взглянув ей вслед, рывком поправил ремень сумки и большими шагами направился к выходу из большого зала. Правда, далеко уйти ему не удалось, потому что путь ему вдруг преградил выросший из-под земли Фабиан Пруэтт.

— Надо поговорить, — с ходу сказал он.

— Чего тебе?

— Вы были там, когда на Марлин напали, — прямо сказал Пруэтт. — Вы, трое. Вас нашли рядом с ней в лесу. А теперь кто-то снова пытался на неё напасть. Я бы не… — Фабиан поджал губы, явно пытаясь улыбнуться, но ноздри его раздувались, и вообще, вид у него был взбешенный, как у мантикоры из вольера Валери. — Я бы никогда не стал тебя об этом спрашивать, но нет выхода. Ты знаешь, кто пытался на неё напасть?

— Нет, — коротко рубанул Сириус, скучающе глядя на Пруэтта.

Тот слегка растерялся.

— Ты знаешь, Блэк. Я уверен.

Уголок сириусового рта насмешливо опустился.

— Что такое, Пруэтт? Подозреваешь меня?

У Фабиана дернулось лицо, на нем появилось то же выражение, которое возникало всякий раз, когда Пруэтт видел Марлин и Блэка вместе.

— Пока нет, но всякое болтают, — вежливо отозвался он и сглотнул, так, что чуть не выбил кадыком челюсть. — Вас нашли рядом с ней в лесу, вы были там, когда погибла Мэри, и та француженка, которую ты трахал…

Улыбка Сириуса увяла.

— …перед смертью назвала твое имя. Если бы я не знал о том, что вы сбегаете ради Люпина, наверняка подозревал бы тебя. У тебя есть секреты, и, говорю тебе честно, мне насрать на них, но до тех пор, пока они не касаются Марли. И если ты знаешь, кто пытался её убить, ты должен мне сказать.

Пару секунд Сириус просто глядел на него, а потом небрежно сказал:

— Я тебе ни черта не должен, Пруэтт.

С этими словами он сунул руку в карман и пошел дальше. Фабиан растерялся еще больше, не зная, как еще зацепить его и сделать больно за тот страх, который грыз его днем и ночью, за то, что он видел — Марлин никогда не полюбит его так, как любила этого ублюдка, за то, что рой соперников постоянно маячит неподалеку, за дурацкие подсолнухи на тумбочке. Мгновение он боролся с собой, а потом резко обернулся ему вслед и крикнул:

— Притащишь еще один гребаный веник в крыло, Блэк, и придется отвечать, понял?

Сириус остановился и оглянулся.

— О чем ты?

— Я о тех цветах, которые ты таскаешь в крыло! Не знаю, на кой черт ты это делаешь, но, говорю тебе, хватит, а не то…

— Я не таскаю в крыло цветы, Пруэтт, отъебись, — теряя терпение сказал Сириус и снова отвернулся, но тут уже терпению Фабиана подошел конец, и он, явно не руководствуясь головой, схватил Блэка за локоть и рывком развернул обратно. Сириус вспыхнул, как сухой хворост, и, со словами «Эй, руки от меня!», толкнул Пруэтта так, что тот отбежал от него на несколько шагов. Сидящие за столами ученики оглянулись, покой в зале дрогнул, Макгонагалл вскочила из-за стола.

— Никто не знает, что она любит эти гребаные подсолнухи, только я знал! И ты, выходит, ты же был с ней, был ведь! — рычал Фабиан, вырываясь из рук брата и Люпина. — Клянусь Мерлином, Блэк, увижу там еще хоть один сраный букет, я тебя прикончу!

— Я уже сказал тебе, я этого не делал, хера тебе надо?! — Сириус, уже с палочкой в руке, пытался достать его из-под рук Джеймса и Крессвелла.

Неизвестно, чем бы закончилась эта утренняя потасовка, если бы Макгонагалл, вся в черном, не налетела на сцепившихся, как фурия, и не разогнала в стороны, влепив каждому по штрафу и наказанию. К счастью, от проповеди на тему «На днях погибла ваша одноклассница» всех спас колокол, и Мародеры поспешно ретировались из Зала, разделившись в холле пополам — Лунатик в компании с Лили отправился в лес, Хвост — на консультацию, а Джеймс и Сириус — подальше от гневно раздувающихся ноздрей профессора трансфигурации.

— Какого черта он наехал? — отдуваясь, спросил Джеймс, когда они выбежали в коридор, и, убедившись, что никто за ними не идет, перешли на шаг.

— Да хрень полная, — проворчал Сириус, лихо запрыгивая на подоконник. — Доебался со своими подсолнухами, решил, что я таскаю их Марлин, — он подергал древнюю, как трусы Филча, оконную раму, открыл её, насквозь мокрую из-за дождя, и достал сигареты.

Мимо проплыл Почти Безголовый Ник и с учтивым чавканьем приподнял голову. Джеймс кивнул ему, взлохматил башку и пристроился рядом с Бродягой.

— Какими еще подсолнухами? — он вытянул у него одну сигарету.

— Да неважно, хрень полная, — уверенно повторил Сириус, нахмурился, помолчал немного и сказал, уже спокойнее: — Я после уроков подойду к Эванс, идет?

Джеймс дернул плечом.